от жара и припадков, а если смешать …
– Виннер я, сын мастера-травника Кадера из Правого Дола, прислал отец к вам, милсдарь, рассказать, как дело было. Он меня просил не жаловаться, но… Я б вам рассказал по секрету, а? Аббат, он… ну, сумасшедший же, право, господарь милостивый, он … может ли Создатель вразумить безумца? Отцовские травы оказались бессильны, может магия? С вами же, говорят, настоящий священник из белых прибыл, может ему по силам, голову-то аббату подправить, человек он неплохой, но вот мысль его… как в горячке всё. То ему вода слишком холодная, то слишком горячая, отвар горький, значит, отравить хотят. Сны ему снятся, где его Нечистый зазывает на пир. Знаю, милсдарь, отвлёкся, но сдается мне, важно это. Когда нас аббат утром позвал вниз, был он как-то особенно не в себе, будто пьяный, я и подумал, что шутка какая. Убийств у нас тут, отродясь, никогда не случалось, бывает, и пропадает кто, раз – и нет человека, так все знают, Черное озеро коварное, заберёт на дно с легкостью, да и болот много в округе, если тропу перепутаешь, то уже не выйдешь. Да и Край опасен, а многие дураки лезут напролом через трещины и срываются. Ведьмин край, чего говорить! Сколько ни молись, а Лики-то из бездны времени смотрят, да улыбаются. Да, да, отвлёкля я, милсдарь, простите. Тело, значит. Сначала увидел его и испугался, серый лицом был. Лежал он, будто упал, сверху откуда-то. Руки и ноги отдельно болтались, потому что сломаны были, точно говорю, я таких летучих уже видел. Похоже, на Край пытался влезть и упал. Топор? Не знаю, откуда, на отвес-то с топором лезть несподручно, но, может, потому и сорвался, от страха выхватил, да не удержался. Ну, это я так себе представляю, а как там было на самом деле, не ведаю. Знаю только, что аббат от ярости кричал особенно громко, но невразумительно, на всех бросался, даже на гернов, ну тех, доспешных, прибывших этим утром. Только того, главного, с перьями, не трогал. Какие перья? Синие! Он герцог какой-то из Северного Велькора, кажись, ну так мельник сказал, когда потом в толпе шушукались. Мол, беглец, разыскивают его. Да, нет, не герцог беглец, а труп… Ну, мастер Кауль, оказалось, он беглый каторжник, из тюрьмы сбежал, на той стороне Чандры его разыскивают за тяжкие преступления, вот он в Святой край и подался. Как герцога зовут? Извините, не помню, он из какого-то Малена, так вроде. Ремален! Точно! Вы-то, милсдарь, получше меня в этом разбираетесь, я всего два раза дом покидал. Был в Решани, да в прошлом году сплавлялись мы до Ружского берега. Там врач какой-то известный выступал, он книгу написал, и отец очень хотел ту книгу приобрести, да поговорить со столичным, вот и отправились. Отец еще думал пристроить меня мастеру тому в подмастерья, но где я, а где та столица, там такая очередь разодетых и напыщенных выстроилась, что нас и близко не подпустили. Зря только время потратили, а времени понадобилось два месяца. Сильно тогда аббат сдал за наше отсутствие, явно хуже ему стало. Помню ли я, когда аббат еще здоров был? Помню, мне тогда девять лет минуло, еще при старом герцоге Дарго Руффе, и градоначальником тогда был Седон из Кастрища, это деревня за Ярминкой. Он к нам как приехал, сразу порядок принялся наводить.