вдруг увидишь ту собаку, найди меня, – сказал грамард самым серьёзным тоном. Камыш так же серьёзно кивнул, пряча монету во внутренний карман.
Когда Орис был уже одной ногой за порогом, Камыш окликнул его снова.
– Милсдарь, я ж забыл передать, заходил белоплащник, с которым вы прибыли, сказал, чтоб шли в дом бургомистра Капета.
Орис кивнул, вышел из конюшни и разозлился. Он усталости ноги не держали, от выпитого горячего бульона клонило в сон, но по велению темнолицего святейшества должен он был топать в дом трусливого бургомистра, и непонятно зачем. Злился Орис скорее из упрямства и сам это понимал: поговорить с формальным главой города будет не лишним, но сосредоточиться на этой мысли не мог. Из головы не шла девчонка. Он был уверен, что она – та самая, из каменного склепа усыпальницы Святого Ёльма безымянная, названная Уной. Как Орис и предполагал именно этой дорогой бежал Веридий с сыном и девочкой, но до Бургани, похоже, добежали не все. Спроси его кто, почему грамард был так уверен, мало что ли голодных, брошенных детей шастает по округе, так Орис бы только улыбнулся той самой улыбкой, тёплой, как каштаны на солнцепёке.
Дом бургомистра стоял на площади, рядом с ратушей, не самый богатый, не самый красивый – обычный, высокий, нависающий верхней частью над улицей, в этот час уже тёмной. Огонь горел лишь в Звёздной чаше перед ступенями Собора Святого Ястина, да на самой площади дрожали три маленьких огонька. Орис поёжился, плащ он не взял, а зря – солнце сползло за Край и стало прохладно.
Огоньки на площади дрогнули и стали приближаться. Волосы на затылке встали дыбом, и по спине Ориса пробежал уже совсем иной холодок. Грамард замер, подумал и скользнул к ближайшему дому, укрыться в его тени. Улица была неприятно пуста, окна дома темны, из отхожей ямы воняло тухлой рыбой и мочой. Где-то вдалеке протяжно завыла собака, Орис клацнул зубами от страха и полез по выпирающим частям стены на крышу. Лёг лицом вниз, морщась от запаха горлова помёта, и вслушался.
В тишине отчётливо слышались приближающиеся шаги. Укрыв лица капюшонами, по улице, навстречу Орису медленно двигалась троица в чёрных плащах. Коней при них не было, зато мечи и доспехи явственно свидетельствовали о деньгах и высоком положении. Родовых гербов Орис не видел, как и иных знаков принадлежности. Фигуры сливались бы с темнотой полностью, если бы ни застёжки на плащах. Огоньки стали больше, ярче и, присмотревшись, грамард понял, что его так переполошило – берегонт!
На груди всех троих в обрамлении металла светились небольшие камушки – два зелёных, как кошачий глаз, а один белый. По эту сторону Чандры звался этот камушек берегонтом и был он редок, как истинное сокровище. По другую же сторону бурной холодной реки, выходящей из недр ледника, звался он варза. Так его нарекли северяне в честь самой ядовитой змеи во всём Ахорне – варзанки, а всё потому, что если его правильно обработать, сваливал он без труда огромного северного медведя в одно касание. Но было у него и еще одно свойство, о котором