же глазом бездарь зыркнул в сторону Палат, где у входа стоял караул. Двое молодчиков – северян при полном доспехе.
Орис кинул бездарю медную монету и взбежал по ступеням.
Бездарь монету поймал и рассмеялся ему в спину. И было отчего. На дверях Собора стояла закрывающая печать. Еле видимый значок, которым обычно запирали амбары или коровники. От удивления Орис даже моргать перестал.
– Вам бы в канцелярию аббата сходить, мил человек, – все еще ухмыляясь, сказал бездарь. Орис был уверен, что он попробовал медь на вкус и теперь облизывался, как кот, предкувушая сметану. Метлой он махал еле-еле. – Или же, если какая работа нужна, то в трактир. Задарма тут даже у Создателя не подают, а принять могут только грех на душу. Ежели вы сами человек, обремененный монетами, то у Драска Шульбы можно завсегда поставить на хряка. Это туда дальше, вниз по улице, сразу за Черным домом плавильщиков.
– А если помер кто? – спросил Орис.
– А, ну это ясно дело, вам к Камышу. Он за пару кружек кого хочешь, закопает.
Камыш был ясно дело бездарь – чистильщик, в основном, конского навоза при почтовых конюшнях, но бывало и могилы на погосте рыл, и сточные канавы выгребал, а когда зимой печных дел мастер с хворью слёг, научился и дымоходы чистить, хотел, было, в каменщики податься, но ни один мастер его на обучение не взял. Своих было много, а много ртов кормить, это же сколько домов богачам надо построить. И хотя богачей в Бургани день ото дня всё больше становилось, но торговля-то с Ниваром дело, как ни крути, сезонное, а доход нужен весь звездный круг. Такую работу мог предложить в Бургани лишь один человек – аббат Капет. Еще, конечно, глава Девран, но милсдарь-то и своих мастеров привёз, проверенных, зачем ему рисковать? Камыш потыкался весь прошлый сезон и остался при конюшнях – тепло, сухо, да трактирщик то и дело работу дополнительную подгоняет, оно, конечно, за еду, но и так неплохо. А вот новый год начался для Камыша худо, совсем худо, будто кто чёрным наветом его обложил, но тут вдруг встретилась ему та собака…
Услышав про собаку, Орис почти пожалел, что спросил, но отступать было поздно. Кому ж еще рассказывать, как не тому, кто сам спрашивает?
Камыша Орис нашел в конюшне, куда вернулся по наводке одноглазого.
Помер старый Читка Раубер, брадобрей аббата Капета, и хоть бороды-то у аббата отродясь не было, а вот должность была, и клёны на нее выдавались, а потому пока Камыш копал могилу старому Рау, желающие занять его место осаждали аббатского писаря и по совместительству секретаря, брата Радона. По завету скромного Святого Ястина, умирать человеку стоило так же как жил – скромно, потому никто Читку проводить не пришёл. Бросили Камышу медную, да новую лопату выдали, чтоб до позора не доходить. Тело в саван из цверки завернули, а сверху тряпицей прикрыли, так на телегу и погрузили. Камыш своё дело знал, копал быстро, но и ночь подбиралась тихо, как сом к сургуку – пасть открыл, и нет белого дня. Тело в могилу укладывал, когда уже совсем темно стало, а лампу- то не взял, потому делал всё медленно. И вот когда