увидел их у того самого большого могильного камня – трое, как он и думал, но не в плащах, а в лёгких кожаных латах. Один держал Камыша, приставив тому нож к горлу. Бездарь был в полуобморочном состоянии и дёргаться не пытался, он закрыл глаза, и, как показалось Орису, молился.
– А вот и твой друг, – сказал тот, который держал нож. – Смотри-ка, а он смелый.
Делая вид, что не обращает на них внимания, грамард аккуратно выложил доски, собрав большую часть пятиконечной звезды, поднял руки, как полагалось по ритуалу, осенил себя знаком ауриган и опустился на колени. Для настоящего ритуала нужна была кровь и черное масло, а еще священник, но грамард был уверен: его неожиданные убийцы понятия не имеют, что он сейчас делает. Орис закрыл глаза и стал читать менту, громко, отчётливо и угрожающе, его голос всё возрастал, разбрасывая эхо меж верхушек сосен и верёз. Пока тяжёлые слова срывались с его губ, Орис прикидывал, протянет ли он до того момента, пока стемнеет? Тьма была лучшим другом суеверий, а еще в помощь громкий ветер и собачий вой. Не успел он подумать об этом, как пес снова завыл.
Послышались приглушённые ругательства, и кто-то из троих стал ломиться в кусты. Орис открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть жуткую картину: лохматая и тощая псина, выскочив из-за камня, бросилась на спину того, кто держал нож. Камыш даже понять ничего не успел, как его уже заливало кровью. Орис сорвался с места и кинулся на помощь. Но кровь была не бездаря, а горе-наёмника, пёс вцепился ему в ухо и почти оторвал его. Наемник орал, крутился на месте и махал руками, но пёс, сжав челюсти, продолжал висеть.
Камыш в панике трогал шею и пучил глаза, но на коже осталась лишь маленькая царапинка.
Двое других уже бежали без оглядки.
Орис, пытаясь спасти неожиданного убийцу, сунул пальцы в рот и свистнул. Пёс, к его удивлению, разжал зубы и бросил добычу.
– Снимай рубаху, – крикнул Орис Камышу, но тот не понял, и пришлось повторить: – Снимай рубаху, надо ему рану перевязать, а то кровью истечёт.
Камыш попятился и упрямо замотал головой.
– Вот еще! Он меня резать хотел!
Пёс тем временем лёг и принялся вылизываться, а покусанный, зажимая шею рукой, пытался отползти в кусты. Кровь обильно текла за ворот черной куртки.
– Эй, дружочек, – Орис присел на корточки рядом. – А я тебя знаю, виделись ужевчера утром, у ворот. Вы там гернами прикидывались.
Грамард рассматривал наёмника и клял себя за глупость. Это же просто самоуверенные дураки с мечами. С чего-то они решили, что он лёгкая добыча, потому и доспехи на них лёгкие, кожаные. И никакого берегонта при них, конечно же, нет. Его дорисовало разыгравшееся воображение и животный ужас перед сказками о Псах Кхамира. Грамард тряхнул головой. То ли он поглупел от страха, то ли это место и, правда, пропащее. Складывалось всё очень скверно и хуже всего, что хвалёное Орисово чутье то и дело давало сбой, а все попытки использовать Речь проваливались. Как же так?
– Ты его знаешь? – спросил Орис у Камыша, тот пожал плечами.
– Видел