мне воды?
Аббат поднял брови, будто удивился, что сур умеет говорить, и махнул рукой. Один их монахов налил из стеклянного графина воды в деревянную чашку и протянул Кастору. Тот залпом осушил её. Аббат снова махнул рукой, и Кастор опять выпил.
– Передать лично в руки? – наконец, спросил Кастор. – А если епископ меня не примет? Есть ли какое-то доверенное лицо?
Аббат вдруг рванулся к нему и обнял.
– Вы можете доверять брату Либеру из Гидэ, – прошептал ему на ухо аббат. – Да хранит вас Создатель.
Утро выдалось холодным, туман сползал с высокого Края в низину, просачивался меж верхушками сосен и верёз. Кастор утёр замерзший нос рукавом и остановился на развилке. Ему выдали дорожную суму с провиантом и коня, но в седло он так и не сел. Конь косил на него левым глазом, то и дело норовя боднуть головой. Будто чувствуя сомнения Кастора, слушаться конь не желал. Сур тем временем мучился вопросами. Правильно ли было принять предложение аббата? Да, потому как здесь от него никакого толку. Он ведь даже не понимал, что тут вообще происходит. Исчезающие озёра, пропадающие шпионы короля, трупы каторжников, сумасшедшие аббаты, – всё это никак не укладывалось у Кастора в голове. Сейчас он не отказался бы послушать бредовые теории грамарда, потому как своих у него не было. Так и с чем же он тогда приедет к монсеньору? Что ему скажет?
Лоб Кастора всё больше хмурился. Всем будет очевидно, что он просто струсил и сбежал, потому как боится трудностей, а еще то, что он бесполезен для братства Эолифа. Кому нужен брат, бросающий своих в беде? Но решающим аргументом стала собака – грязная, тощая, она вышла из леса, встала поперёк дороги и зарычала. Конь дернулся и поднялся на дыбы. От неожиданности Кастор выпустил поводья, и конь со всем скарбом рванул в лес. На этом сомнения преодолели порог терпения, и Кастор резво бросился обратно в сторону Бургани. В страхе он то и дело оглядывался, но собака исчезла так же неожиданно, как и появилась.
Солнце ещё не коснулось Края, город в столь ранний час был пуст и тих, и Кастор без проблем добрался до дома бургомистра. Подумав, сразу зашёл с черного хода; тот, как и всегда, оказался не заперт. Детина Ригс иногда по ночам выпускал кота на двор, чтобы тот сам себе завтрак добывал, и частенько забывал запереть засов. Кота Ригс не любил и втайне надеялся, что тот однажды выйдет и не вернётся, но Туча всегда возвращался, даже если двери вдруг оказывались закрыты. К удивлению Кастора, Ригса в кухне не оказалось. Циновка в углу была пуста. Кастор огляделся, вышел из кухни и постучал в дверь Милены; судя по тишине в ответ, там тоже никого не было. По длинной череде ступеней Кастор поднялся на второй этаж и постучал в комнату бургомистра. Само собой, в такое раннее время тот наверняка спал, но сур не сдавался, он постучал еще раз, и еще, а потом плюнул и толкнул дверь. Та, к его удивлению, отворилась, мигнул огонёк лампы.
– Прошу прощения, милсдарь Капет, но у меня к вам безотлагательное дело, – сказал Кастор и вошёл в комнату. Увидел ноги, потом