Собака села и оказалась кобелем, тощим и грязным, с длинным розовым языком, который свесился набок. Глаза у пса были умные и грустные, а вокруг левого глаза приметное черное пятно.
«Голодный, наверное», – подумал Кастор, вернулся на кухню, нашёл остатки ужина и вынес на улицу. Пес очень быстро разделался с кашей, но к костям не притронулся, вместо этого подошёл к Кастору и боднул того головой.
«Видимо, из благодарности», – решил сур, но нет, пёс настойчиво упирался головой ему в бедро и толкал к калитке. А потом произошло что-то и вовсе странное: пёс залаял, и Кастор отчетливо услышал слова: «Идти, надо идти, сейчас, быстрее, за мной.
Кастор тряхнул головой. Похмелье всё еще сказывалось, он, было, шагнул к дому, но пёс перегородил ему дорогу и зарычал.
– Хорошо-хорошо, – сур примирительно выставил вперед руки. – Я пойду с тобой, но сначала мне нужно вернуться в дом и забрать плащ, мой белый цвет привлечёт ненужное внимание. Договорились?
Кастору показалось, что пёс кивнул, а потом отошёл в сторону и лёг.
Брови сура полезли на лоб.
Где бы ни был грамард, смеяться над ним он будет потом.
Кастор сбегал в дом за плащом и, не тратя времени на сомнения, двинулся вслед за псом. Тот провёл Кастора самым краем города туда, куда ранее отправился грамард – на кладбище, покрутился вокруг большого надгробного камня, сел и завыл. По спине Кастора пробежал холодок. В ответ же послышался короткий свист. Пёс в ответ завыл снова.
Человек, вышедший из леса, Орисом точно не был. Кастор не сразу признал в нём конюха из трактира, а когда признал, сразу понял, что дело плохо.
– Где грамард? Что случилось? – спросил Кастор у бездаря, кажется того звали Камышом.
– Забрали его, – ответил Камыш. – Забрали милсдаря грамарда вниз, а теперь и за мной охотятся.
– Куда это – вниз? – спросил Кастор и в панике огляделся. Деревья среди камней, камни среди деревьев. Что там говорил Орис? Не слишком ли много могил копает бездарь Камыш, городок-то маленький, тихий, убивают тут редко, только что от старости кто помереть может. Ну, или вдруг исчезнуть без следа.
– Милсдарь, уйдём отсюда, спрятаться надо бы, а там я вам все и расскажу. Это моя вина, мне и расхлебывать.
Глава 8
Кто-то поднял голову Ориса и утёр слюни, что обильно текли по подбородку, потом открыл ему рот и влил туда обжигающе горькую жидкость. Орис дёрнулся, но руки все еще как плети висели вдоль тела, он не чувствовал ног и словно лишился лица. В кромешной тьме он различал огонёк, как ему думалось, свечи, но когда он, наконец, смог открыть глаза, им оказался маленький круглый предмет, похожий на стеклянную бусину. Ему потребовалось очень много времени, чтобы сообразить, что перед ним обработанный берегонт, только не зелёный, как кошачий глаз, а прозрачный, с молочно-белыми потёками внутри. Он висел на веревке, на шее того, кто его поил. Таких камней Орис никогда не видел и попытался припомнить лекции по магическому материаловедению,