ты их сразу узнаешь, по звезде на лбу. С гтарцами лучше подружись, это, в основном, такие как я, уродцы всякие. Есть там костяк из бывших цирковых, когда-то колесили по миру. Они тебе помогут приспособиться.
Орис кивнул, что-то шевельнулось внутри, будто он уже слышал когда-то о циркачах из Гтара.
Раз полоска, два полоска, уши, лапы, хвост из воска…
– Ты на сколько подписал? – спросил великан.
– А ты, что же, думаешь, отсюда кого-то выпускают?
– Ну а как же, – уверенно сказал великан. – Вот на прошлой неделе Веник Пчеловод вышел.
Орис рассмеялся, а потом спохватился и нахмурился.
– Прости, он был твоим другом? – спросил грамард, он пока не решил говорить или нет про могилу, но великан ему как-то сразу понравился, а в таком месте стоило заводить друзей, а не врагов. Вот бы еще понять, в каком это таком, но всему своё время.
– Я воротный, а у воротных друзей нет, но Веник человек хороший, а почему ты говоришь "был"?
– Ну, он здесь был, теперь его нет, не так ли? Пойдём знакомиться, где там твой барахольщик. И, кстати, а тебя как зовут?
– Попрыгунчик я, – ответил великан.
– Ну а я тогда буду грамотей, – ответил Орис и рассмеялся. Отличная вышла бы история для деда: встретились как-то под землёй грамотей и попрыгунчик, и пошли они вместе к барахольщику…
Барахольщик, молодой человек с длинными руками и падающей на лицо чёлкой, сидел на стуле у скромного очага – металлического ведра, обложенного камнями, над которым дымился котелок с чаем. Великан их представил, а потом ушёл. Свет от берегонта ушёл вместе с ним. Какое-то время Орис привыкал к темноте, а потом они с барахольщиком какое-то время молча смотрели друг на друга.
Орис стоял в дверях некогда просторного помещения с высоким потолком, и сейчас оно было полностью забито ящиками, коробками, сундуками, мешками, – все это высилось за спиной барахольщика, как горы. Отсвет пламени на стенах добавлял этому месту жутковатой атмосферы.
– Расчищайте себе место, милсдарь, – сказал хозяин. – Осторожно, где-то здесь живёт кот, а вместе с ним обычно приходят блохи.
Орис кивнул и почесал шею. Его уже знатно так искусали, а обработать здесь было нечем.
– Спасибо, отобьюсь. Чаем поделитесь? – спросил Орис, и в животе заурчало. – Или надо отработать?
– Присаживайтесь, – ответил барахольщик, достал откуда-то кружку и заглянул в неё, словно проверяя, не дырявая ли. Кружка эта полетела в Ориса очень неожиданно, но тот поймал. Хозяин одобрительно кивнул.
Орис нашёл ящик и сел напротив хозяина горы.
– Грамотный, значит, – сказал барахольщик, разливая чай. – Учился в университете?
Молодым, как теперь видел Орис, барахольщик выглядел только издалека, и то в темноте, вблизи же проступили морщины и пятна на коже, но возраст его Орис не взялся бы угадывать. Тяжёлая жизнь любого сделает старше.
– Учился в столице, – ответил Орис. Он долго думал, какого тона придерживаться в разговоре, но потом решил ничего не придумывать – пусть хозяин