равно, уверил он своим письмом матери, что если у него в планах ничего не изменится, там по приезду, то переговорит и о кирпичном доме со своим отцом. Но осуществить эту поездку, он так и не смог. В каникулы он так и не поехал к маме. Не было возможности. Нет, деньги у него полученные от мамы на учебу, были, он их еще не истратил. Купил себе только приличный и не очень дорогой пиджак, чтобы в нём на занятие ходить. Ну, там, на сигареты, у него еще уходили деньги.
К никотину на свою беду, он, конечно, пристрастился в редакции газеты. Что уж тут поделаешь – привычка подражать других. Первый раз, когда попробовал, волновался, конечно, встречаясь с корифеями, пишущими братьями. Предложили. Закурил. Вначале неумело. Со временем привык, или уверил себя, что он сигаретой во рту не будет выделяться от этих корифеев. Параллельно он еще и учился. Денег ему ведь надо было добывать и на еду. А пойти на железнодорожный вокзал, как многие его знакомые по университету делали, разгружать вагоны щебнями, он понимал, для него эта работа была непосильная. Конечно, он не такой уж был хилым здоровьем, но для этого у него всегда был готовый ответ. «Не для этого же я приехал в город, чтобы вагоны разгружать».
Может он и прав был в своих высказываниях, но, как не рассуждай, от этого лишние рубли в кармане его не появились бы. А статьи, репортажи, которые он писал – а ведь он усвоил советов «старших» – «Работай, работай день и ночь. Набей руку, если хочешь стать хорошим журналистом». А ведь он и строчил. Старался быть к чему – то полезным.
В то время ему, действительно, было приятно жить, учиться, а иногда и печататься в газете. На его глазах ведь стремительно менялся расклад в стране. Он даже, смешно было, терялся, не знал, за что хвататься в первую очередь. То ему хотелось встать в ряды этой новой буржуа – либеральной демократии. Соблазнителей много развелось тогда. Правда, видел этих буржуа – либералов он, и с другой стороны, кого они на самом деле представляли. Все они, эти деятели, сначала лелеяли словесами, за якобы правду, брызгали слюнями на трибунах, особенно, на экранах телевизора. Временами даже казалось, они, эти буржуа – либералы, и спать не спали, торчали только, вытороченными глазищами, перед экраном, добиваясь своих целей, и одобрения своего непосредственного куратора. Но конечная их цель, никому не было тогда понятно. Это же правда. Поэтому у него часто происходили споры со своим деканом. Который, все же, практичный он был человек, насмотрелся на своем веку: хорошее, и плохое, старался всегда по возможности, его уберечь от поспешных выводов. Говорил всегда, одергивая.
– Ты подумай, Владимир, сначала, над каждыми своими словами. Это тебе не деревня, где два мужика схлестнулись и глотку дерут, у кого больше размером яйца несет их курицы. Тут стратегия не для дурковатого ума. Учись. Придет и твое время, высказывать свое мнение.
Декан его, конечно, в чем – то все же был прав. Эта поспешность, происходящее в стране, его бросало в уныние, но, а что он мог поделать? Оставалось только наблюдать с грустью, как это огромное общество, на его глазах, превращается нечто. И не его правило