развёл руками. – И вот ещё, – вынимая из шинели небольшую стопку газет, – «Красную Звезду» купил и журналы «Огонёк» и «Крокодил».
– Нет огурцов и картошки, хлеб есть и консервы, и даже мой любимый сиг. А это что? – Развернув кульки, Зоя ахнула. – Конфеты! Петенька, дай я тебя расцелую! Какой же ты у меня молодец! Мои любимые! Вот, знаешь же чем взять! – засмеялась Зоя. – «Белочка» и «Мишка на Севере». Только куда же столько?
– Дорога длинная… и вовсе не много, всего по полкило… каждых. Хотел купить коробку конфет «Балтика». Куда там… Разобрали ещё неделю назад. Этих, – Пётр взглянул на стол, – и то уже почти не осталось. Вот и подумал, куплю, кто знает, как там дальше. Схожу к проводнице, закажу чай.
Машинист паровоза подал один длинный сигнал и через несколько секунд поезд, дёрнув сцепкой, стал набирать скорость.
И вновь огромное, необжитое пространство потянулось за окном купе. Бескрайние поля с далёкими на горизонте сопками перемежались с колками, лесными просеками и полянами, чередовались с другими маленькими и большими сопками. Всё это великолепие было девственно и свежо, и эту чистоту укрывало сияющее на солнце белое покрывало рано наступившей зимы – снег.
– Красота-то какая, Петя! А простор… Вот сейчас взяла бы всё разом и поглотила, – выплёскивая положительные эмоции, Зоя раскинула руки, и нечаянно ударила мужа, читающего газету рядом с ней на одной полке, по лбу.
– Ах, так! Простор говоришь. Конца и края нет! Ну, держись! – воскликнул Пётр и, медленно поднявшись, пересел на противоположную полку.
Зоя часто заморгала, а Пётр, развернув газету на столе, разгладил её руками и, мысленно улыбаясь, сделал вид, что вновь увлёкся её чтением, но уже через минуту громко засмеялся и…
Это произошло быстро, но длилось долго и сладостно для обоих.
Потом они снова пили чай и говорили о том, как прекрасно будут проводить время в кругу родных и близких людей, живущих на Алтае.
А за окном купе проносились леса и горы, как улетающие в прошлое секунды, минуты и часы жизни двух молодых и красивых людей. Впереди была новая, но неведомая жизнь, и она била тревогой из газет и журналов. Одну из таких газет, «Красная Звезда» №60 от 15 марта 1939 года, открыто говорящих о возрастающей опасности извне, задумчиво читал Пётр.
– Восемь месяцев, а как один день. Хотя… один ли, вся жизнь! Госпиталь, долгое лечение после ранения и… бессрочный отпуск, а если точно, – Пётр мысленно вздохнул, – увольнение из армии. Так-то вот, товарищ Парфёнов. Дали тебе подполковник и вали на все четыре стороны! Не нужен ты больше родной Красной Армии.
– Ну, вот! Опять задумался! – увидев отрешённый от реальности взгляд мужа, проговорила Зоя и потрясла открытой ладонью перед его лицом. – Очнись, любимый муж. Опять тоскуешь об армии? Никуда она от тебя не убежит. Бессрочный отпуск – это всего лишь отпуск,