лягушку во дворец, и закружилось свадебное пиршество. Все поздравляли новобрачных, дарили подарки и веселились.
Но лягушка отражалась как лягушка, и не было никакой принцессы. Чуда не случилось. Лягушка танцевала с мужем и непрестанно глядела в блестящие отражения, в которых не было никого, кроме ужасно нелепой лягушки в короне. Глупой лягушки.
На свадьбе собрались все родные: оригамама, оригапапа, оригадрузья… Почти как настоящие, только бумажные. Прищур не прилетел на праздник: забыл, или был занят, или обманул, как прочие до него. Лягушка постаралась отвлечься и повеселиться с остальными, не думая о лягушке в зеркалах и не заботясь о будущем.
Однако спустя месяц замужества, она больше не могла закрывать глаза на пугающую бумажную действительность.
С одной стороны, в отличие от настоящих – картонные родные были с ней добры и просты, никто не учил лягушку жизни, не строил планы по заточению ее в лечебницу, не смотрел с жалостью. Они были чудесные, но неживые, как картинки в книжке. Таким был и принц. Идеальный персонаж истории про «долго и счастливо» не мыслил, не чувствовал, не любил ее, а лишь следовал отведенной ему слащавой роли в заезженном сюжете. Принц, так похожий на лягушонка, не имел ничего общего с ее дорогим другом.
Королевская жизнь, обернувшаяся унылым спектаклем, разочаровала лягушку. Она разочаровала саму себя. Лягушка проводила дни и ночи в тоске по настоящему, по неидеальным близким, по лягушонку, которого она несправедливо отвергла.
В одну из ночей, когда в постели сопел бумажный принц, а за окном невыносимо шуршали деревья в саду, лягушка задумала бежать из Оригаминга. Она оставила на подушке свое обручальное кольцо и налегке, с одной лишь верной короной на голове, сбежала от мужа. Она прошмыгнула мимо королевской стражи и припустила, что есть мочи, к главным воротам.
Ворота были заперты. Картон не поддавался и ни в какую не рвался.
Лягушка услышала шорох позади и обернулась. Из-за кустов вышла оригамама и встала прямо перед ней:
– Милая, – с дрожью в голосе произнесла она, – тебе с нами плохо?
– Да! – отчаянно воскликнула лягушка. – С вами плохо, с собой плохо. Домой хочу, – бросила она, и пнула картонные ворота.
– Тебе надо на озеро, – сказала бумажная мама. – Там живет оригатор. Он выведет тебя, но ты должна будешь дать ему что-то взамен. Что – не знаю. За дворцом поверни направо и иди на звук, – она помолчала, потом подошла к лягушке вплотную и погладила по щеке. – Милая, ты уверена?
Лягушка обняла на прощание бумажный призрак своей матери и оставила ее, как когда-то оставила настоящую.
Она нашла озеро по звуку, точнее по голосу мамы: «В некотором царстве, в некотором государстве»… Лягушка знала слова назубок, и не только потому, что выучила их еще в детстве, а больше потому, что испытала эту злосчастную сказку на собственной шкуре…
Лягушка вышла к озеру, скорее похожему на белый лист бумаги с черной прорубью