на кафедру восточных языков. Там есть специалисты по китайскому и японскому языкам. Перевести они, конечно, не перевели, да и большого интереса не проявили, но сказали, что корни, так сказать, языковая семья везде одна.
– Ну ты выкинул фортель! – воскликнул шеф. – Если наш контрразведчик узнает…
– Не узнает, – рассмеялся Женя, – ведь уже всё сделано. И потом, я всё сфоткал, когда институт трясли по поводу смерти Татьяны Михайловны, сестры библиотекарши. Кстати, вы не знаете, почему у них даже фамилии совпадают? Вернее, совпадали. И имена?
Александр Петрович вздрогнул и, скорчившись на стуле, опустил голову, уставившись в лежащие перед ним бумаги. Тень, густая и чёрная, накрыла кабинет, как будто внезапно наступила ночь. Раскалённая игла вонзилась в сердце Жени, и на душе его стало очень тревожно. Мерзкая, липкая ладонь сильно сжала лёгкие. Женя глубоко вздохнул, и обжигающий густой воздух заполнил его изнутри жаром. Он мгновенно покрылся холодным потом. По лбу к переносице, гадко щекоча, прокатилась капля пота. Но уже в следующее мгновение солнце вновь заполнило комнату, и тревога, охватившая сердце, пропала. Женя вдруг почувствовал, что такое совпадение имён и фамилий у сестёр-близняшек не просто так, и его завлаб знает ответ на этот вопрос, но говорить почему-то не хочет.
«Ну и ладно, – подумал Женя, переводя дух. – В конце концов, все эти тайны мадридского двора мне не интересны. Хотя смерть её уж очень нелепая. Да и сестра не сильно убивалась, а ведь родная кровь. По-моему, у неё семьи нет, а у погибшей сестры? Похоже, тоже никого, или дочь есть. Что-то я такое слышал. На похоронах родственников не было. Получается, наша Татьяна Михайловна одна на всём белом свете осталась. И так спокойно, по сути, равнодушно смерть родного человека перенесла».
– Так или иначе, – прервал его размышления Александр Петрович, закончив чтение и подняв голову, – для статьи тут маловато, да и сырое всё. Сплошные загадки и домыслы. Хотя гипотеза интересная.
– Да, – сказал Женя, – конечно. Тут нужна ваша помощь. Эти листы, они так ответственно хранятся. Ведь ясно, что их досконально изучили. Но вот следов этих исследований нигде нет, я всё перерыл.
– Ты, Женя, с первым отделом поосторожней. Эти ребята очень серьёзные и твою выходку не поймут. Оглянуться не успеешь, и не то что наука для тебя закончится, можешь жизнь себе поломать, это в лучшем случае. Хмуро сказал Александр Петрович. – Вот носил ты всё это в иняз, думаешь, они там не поняли, откуда это всё? Хотя если бы поняли, ты бы уже лес валил, да и я вместе с тобой.
А что касается твоей работы, – он вновь посмотрел на бумаги и стал собирать их в стопку, – я что-то не встречал и в работе, и в литературе упоминаний об этих листках. Думаю, это не то направление для нас. Перспектив тут не вижу.
– Как это не то направление? – удивился Женя. – Тут загадка на загадке, и к чему это всё может вывести! Это же так интересно!
– Вот именно, – сказал Александр Петрович, – куда это всё выведет? Прошлое,