ванную до краёв, матушка выключила воду и принялась подбрасывать пузыри пены, дуя на них и заставляя лететь под потолок. Койт, смеясь, повторил это.
Эмма потрепала Койта за волосы:
– Был у меня мальчик. Летал он ангелом на железных крыльях… Да так и улетел в рай…
Койт вдруг понял, что вот так в пузыри играла когда-то Эмма со своим сыном, который стал боевым лётчиком, и которого подбили где-то там, на западе, над Чёрными Холмами. Койт не знал, как надо утешать другого, и не нашёл ничего лучшего, чем просто поцеловать Эмму в костяшки правой кисти. Матушка тихо засмеялась, запустила пальцы левой руки Койту в шевелюру, ему даже стало немного больно, потом отпустила его волосы и, положив лицо на сложенные на краю ванной руки, близко-близко от физиономии Койта, затянула низким голосом тихую песню, может быть совсем так, как когда-то- когда-то она пела своему мальчику:
–А на косогоре
Шёлковые травы.
Приключилось горе,
Не найти управы.
С берега высокого
Вниз, к воде зелёной…
Подстрелили сокола
Пулею калёной.
А на босы ноженьки
Липнет смолка тонкая.
Есть на небе Боженька,
Да что, люди, толку-то…
Налетели аспиды,
А он не причём…
Не молилась разве ты
Ему горячо?
А по косогору
Кубарем мой маленький.
Убегал до бору,
Утекал от маменьки.
Пой же чёрный скворушка.
Стреляны мы пушками…
Эх, багряна горушка –
Слёзки всё кукушкины.
Одинокая слезинка скатилась на кончик острого носа матушки и капнула в пену. Эмма тотчас резко поднялась со стула и сказала прежним строгим голосом:
– Ладно, ты тут ещё поплещись, но не смей заливать водою пол. Пойду принесу полотенец… Да и одеть на тебя что-то надо, не голышом же тебе по дому разгуливать.
***
Матушка вышла, прикрыв плотно дверь, а Койт пустил ещё один пузырь пены к потолку, смотря, как он переливается радугой. Вдруг дверь в ванную комнату начала медленно открываться, потом резко расхлопнулась и на пороге с воплем: – Та-да-дам! – застыла в позе руки в боки здоровенная девчонка лет пятнадцати с лицом отца Флориана.
– Вот ты и попался, херувимчик – Усмехнулась взрослая девчонка, – вот, Аркадий –то с тобой позабавится…
Слева из-за взрослой девчонки показалось лицо девочки помладше, по-виду ровесницы Койта. Мальчишка понял, что это та самая Инга, в платье которой его нарядил отец Флориан. Эта девочка не произнесла ни звука, просто медленно достала откуда-то из-за спины плотный, литой кулачок и показала его Койту, сжав при этом свои губки до узкой полосочки.
А с правого боку старшей сестры выскочила пигалица лет шести от роду, и, тыча пальцем в сторону сидевшего в ванной Койта завопила:
– Ага! Смотри, Агата! Ему, значит, мамка налила полную ванную и с пеной, а мне она так купаться не разрешает!
Взрослая девочка, Агата, то есть, ответила мелкой:
– Потому что он, хоть