потаённо за камнями. Пусть будет как будто свершилось разбойное ограбление по ночи. Следы свои умело сокройте, не топчитесь возле тела ногами. Возвращайтесь в поместье окольными тропинками. Молитвы почаще произносите, не приведите с собою призрака в дом. Даю свободы вам до восхода! Но только до восхода. Если опоздаете, выпорю нещадно. С меня, вы знаете, не убудет.
Приказание исполняется. Вещи бережно снимаются, обтряхиваются, тщательно складываются в кожаный мешок, мешок передаётся в руки управляющему. Светловолосого юношу приводят в сознание, окатив холодной водой. Нагого, мокрого, выводят с тумаками насильно в темноту. В темноте ночи он, несчастный, исчезает бесследно.
Часть первая.
Успех
Глава 1.
Искусный парфюмер
Раннее утро. Южная дорога на Антиохию
– Хозяйка, вы только посмотрите, кого я обнаружил у дороги. – Раб-охранник откладывает в сторону дубину, обеими руками вытягивает за ногу из колючего куста нагой мужской окровавленный труп.
– Начинаю жалеть о ранней поездке в поместье. – Хрупкого сложения невысокая миловидная эллинка лет двадцати пяти склоняется над находкой. – Ах, зачем ты решил справить нужду именно на этот высокий куст! Неужели прочие тебе не подошли? Ужасное предзнаменование. Нет, всё же хорошо, что ты заглянул за куст. Иллюзии исчезли. Теперь хотя бы знаю исход встречи во дворце: труды напрасные, сработала впустую, не заплатят мне. Убыток меня поджидает. – Жалость запоздало посещает эллинку. Она, сопереживая чужому горю, качает головой. – А убиенный был при жизни совсем недурён.
Раб рад угодить, поняв настроение хозяйки, охотно поддакивает, заискивающе улыбается:
– Именно так я подумал, хозяйка, боги вас оберегают. Горько от сурового предзнаменования только в первый момент. Мне это чувство прекрасно знакомо. Разбитые надежды – это всё же лучше, чем опустошённый кошель. Знак верный ваш демон послал, уж лучше бы иными делами вам заняться. Может, вам духи те дорогие для царицы на какие… что попроще заменить? Зачем вам стараться, раз она вам не заплатит?
От слов раба хозяйка задумывается. Труп неожиданно подаёт признаки жизни, пытается поднять правую руку. Рука оказывается сломанной, движение ею вызывает страдания, гримаса боли обезображивает грязное лицо, раненый тихо стонет. Женщина вздрагивает от неожиданности.
– Жив! Дай ему свою воду. – Участие сменяется привычной строгостью. Раздосадованная эллинка уходит прочь от куста к нарядной повозке в разноцветных узорах, запряжённой парой спокойных кобыл. В задумчивости касается рукой спиц колеса. Что-то шепчет колёсам про духи.
– Так и бросим его тут умирать? – жалостливо уточняет раб, снимая суму-мешок со своих плеч. Добротная керамическая пузатая фляга открывается, в рот раненого осторожно вливается вода.
Хозяйка не отзывается, молчит. Раб проявляет настойчивость и смекалку:
– А вдруг