людей. Извиняться теперь предстоит. Терпеть укоры. Эх, глупые мечты прославиться меня разорят. Наш домашний болтун так и вовсе предлагал подменить царский аромат на совсем простой.
– Да с нашего болтуна станет и не такое. Его язык длиннее вожжей. – Демонасса вытирает слёзы. Её лицо принимает разочарованное выражение. Помощница выставляет на стол пиксиду размером меньше, цветом белую, без украшений, вдвое меньше прежней ярко-синей. Алый алабастрон вкладывается в белую пиксиду. На том приготовления заканчиваются. Раздаётся двойной печальный вздох хозяйки и рабыни.
– Ты говорила, моё лучшее платье готово?
– Да, моя госпожа! – Вновь в девичьем голосе звучит радость и гордость. – Ваше тёмно-зелёное платье отглажено, складки накрахмалены, хрустят, как вы любите.
– Ну, пойдём собираться, моя добрая Демонасса. Сопроводишь меня до дворца. Приготовься меня утешать, на обратной дороге буду горько рыдать.
Анаксо встаёт, берёт в руки белую пиксиду, ещё раз с жалостью смотрит на белый алабастрон и ярко-синюю пиксиду, тихо покидает мастерскую ароматов.
Утро. Царский дворец
– Базилея, к вам парфюмер. – В покои царицы входит придворная дева с серебряной фибулой «Первая лучшая подруга», получив разрешение, за нею, яркой, гордой, входит скромная, напряжённая, бесцветная лицом Анаксо.
Удивительная картина предстаёт перед приглашённой. В расписной комнате женской половины дворца расставлен мужской триклиний. Тут словно всё приготовлено для проведения встречи компании старинных друзей. Анаксо вглядывается в стены комнаты, на стенах свежая краска, брутальные сцены какого-то неистового сражения не то богов, не то гигантов с многоголовыми чудовищами. От удивления от увиденного парфюмер застывает на месте, забыв про вежливость. Слева раздаётся лёгкий женский смех.
– Смотри, Эригона, как она удивлена!
Подруга базилеи оглядывается на изумлённую Анаксо, тоже смеётся, но уже надменно-зло. Эригона прикрывает пальцами рот гостьи, поворачивает её голову налево. Из глубины комнаты появляется базилея. Она благодушно улыбается. Анаксо сбивчиво произносит заученные приветствия, вдруг робеет, густо краснеет, склоняется в полупоклоне. Базилея оглядывает с головы до ног пришедшую.
– Какой приятный цвет у твоего наряда. Ты принесла мой заказ? – Клеопатра подмигивает придворной даме. – Я как будто не покидала родного Египта. Тут, в Сирии, все склоняют голову, даже тогда их не просят. Приходится упрашивать людей открывать глаза при моём появлении. Ты не ослепнешь, открой глаза… – Базилея смотрит вопросительно на придворную даму, та произносит за царицу:
– Анаксо…
– …Анаксо… – подхватывает базилея. – Посмотри на меня.
Анаксо поднимает голову, встречается взглядом с царицей, учтиво протягивает ей принесённую белую пиксиду.
– О, какая чудная пиксида. Изящна в простоте. – Базилея заинтересованно принимает шкатулку. Открывает крышку, вынимает