света. А потом увидел. Тень. Длинная, в пальто, у дома Марты. Она стояла, не двигаясь, глядя на него. Эрик моргнул – и тень исчезла.
Он схватил фонарик, тот самый, с тусклой лампочкой, и выбежал на улицу. Снег скрипел под ногами, ветер бил в лицо. Он дошел до дома Марты, постучал. Тишина. Дверь была приоткрыта. Эрик толкнул ее, вошел. Внутри было темно, только запах яблок висел в воздухе.
– Марта? – позвал он.
Ответа не было. Он включил фонарик, луч скользнул по комнате. Корзинка лежала на полу, яблоки рассыпались. А на столе, среди осколков разбитой чашки, лежала еще одна книга. "Маленький принц". Открытая. На странице было написано: "Смотри."
Эрик услышал шаги за спиной. Обернулся. Никого. Но дверь хлопнула, закрывшись сама по себе.
Эрик замер, луч фонарика дрожал в его руке, освещая пустую комнату Марты. Дверь, хлопнувшая за спиной, скрипела на ветру, но не открывалась снова. Он шагнул к столу, где лежала книга – третья за день. "Маленький принц", потрепанная, с вырванными страницами, как две предыдущие. Слово "Смотри" было нацарапано красными чернилами, неровно, будто писали в темноте. Эрик провел пальцем по буквам – чернила были влажными, пахли металлом и чем-то кислым, как кровь. Он отдернул руку, чувствуя, как желудок сжимается.
– Марта! – крикнул он снова, голос эхом отскочил от стен. Тишина. Только ветер выл снаружи, да где-то капала вода – медленно, ритмично, как метроном.
Он обвел комнату фонариком. Яблоки на полу, разбитая чашка, стул, отодвинутый от стола. Все выглядело так, будто Марта ушла в спешке. Или ее увели. Эрик подошел к плите – чайник был холодным, хотя она включала его меньше часа назад. Он открыл дверь в маленькую спальню – кровать застелена, шторы задернуты, но запах сигарет висел в воздухе. Тот же горький, тяжелый запах, что в его подвале. Эрик проверил пол – следов не было, только пыль и старые доски.
Он вернулся к столу, взял книгу. Под ней лежал листок – вырванный из блокнота, с неровными краями. На нем было написано: "Река. Ночь. 10:13." Эрик сжал листок в кулаке, чувствуя, как бумага мнется. Это было слишком. Слишком много. Он не знал, что искать, но слово "Смотри" жгло его, как приказ. Он вышел из дома, оставив дверь открытой – Марта сама разберется, если вернется. Если.
Снаружи ветер стал тише, но снег падал гуще, засыпая следы у фонаря. Эрик пошел к реке, не думая, просто двигаясь. Фонарик мигал, батарейки садились, но он сжимал его, как оружие. У моста было темно – фонари тут не горели, только луна пробивалась сквозь тучи, бросая серебряные пятна на лед. Эрик остановился у перил, глядя на воду. Она текла медленно, черная, как нефть. Он достал телефон, проверил время. 21:47. До "10:13" оставалось больше получаса, если это вообще было время.
Он ждал. Снег оседал на плечах, холод пробирался под пальто, но Эрик не двигался. Он смотрел на реку, на мост, на лес вдалеке. Воспоминания приходили сами – Анна, бегущая по берегу, Анна, смеющаяся над его неуклюжестью, Анна, молчащая в последние дни. Он не замечал слез, пока они не замерзли на щеках. Это было не просто горе. Это была вина. Он не спас ее тогда. Не