что британец мало что знал о настоящем характере Эпирота.
Зиму 1798 года Али провел в приготовлениях к уничтожению солиотов, которых он считал самыми большими препятствиями на пути к своим амбициям. Он написал циркуляр всем окрестным агам, призывая их помочь в уничтожении нечестивой расы солиотов, пока на них не напали французы и русские, которым было суждено опрокинуть Османскую империю. Поскольку русские теперь занимали Ионические острова, магометанские аги и беи осознавали опасность того, что у них есть союзник в глубине страны; и, будучи сильно поражены пророческим тоном письма визиря, все они отправились в Джаннину, и в конце трех месяцев Али получил возможность выступить во главе 12 000 мусулман против племен сули.
Сулиты были совершенно выбиты из колеи, и Георгий Боцарис, герой предыдущей войны, который, то ли возмущенный тем, что его не оставили в должности, то ли получив взятку в 25 000 пиастров, предложенную ему визирем, удалился из Сули со всеми семьями своей фары, в которой было 200 человек, способных носить оружие. Однако, не растерявшись, они взялись за оружие, решив защищать свою жизнь и свободу. 2 июня войска визиря, разделившись на четыре колонны, выдвинулись на четыре пункта и расположились вокруг горы Сули. Сам Али занял место с резервом в Ливе, деревне на полпути между Сули и Янниной. Фотос Цавеллас и Кицос Ботзарис, командовавшие соолийцами, вместо того чтобы затаиться в дефиле, вышли навстречу врагу и после тяжелого семичасового боя оттеснили его от берегов Ахерона, потеряв 370 человек убитыми, две пушки и несколько мушкетов. Раненые, которых было много, также попали в руки победителей, чьи потери были незначительны.
Визирь был сильно удручен этим поражением, но продолжал упорствовать в своем решении, считая, однако, необходимым задействовать больше войск, чем он первоначально предназначал для этого предприятия. Эти меры вызвали некоторую задержку, но в ночь на 8 июня был отдан приказ с рассветом выступить в поход и атаковать дефиле Сули.
Войска отдыхали, готовясь к утренним трудам, когда в глубине ночи их разбудил залп мушкетов. Они вскочили на ноги с криками: «Сулиоты! Сулиоты!». Это были те самые 200 храбрых сулиотов, которые за три дня до этого разгромили турок Загориса, а теперь, усиленные 50 другими и все еще возглавляемые Фотосом Цавелласом, обрушились на албанцев. Темнота ночи, внезапность нападения и ужас перед сулиотами сделали албанцев неспособными к эффективной обороне; некоторые попрятались, другие сражались беспорядочно, набрасываясь друг на друга, и только на рассвете они смогли попытаться отступить в каком-либо порядке. Едва они отправились в путь, как налетела яростная буря с градом и ветром, которая, бросаясь им в лицо, препятствовала их продвижению и подставляла их под удары мечей солиотов. Ужасы суеверия объединились с ужасами врага, чтобы довершить разгром. Они бежали в Ливу, где их ждал Али, ожидавший известий об их успехе. Его присутствие уже не внушало