его взгляд, спросила робко:
– Как это?
– А вот так, – Сар стал прежним, беспечным двадцатилетним раздолбаем, – имя – это путь. И либо ты сам его выбираешь, и получаешь за свой выбор все, что предусмотрено… Либо…
– Что либо?
– Тебе только кажется, что идешь.
– А на самом деле?
– Ты, вроде как – нежить. Своей судьбы нет. Решили все за тебя уже, и силой твоей пользуются.
Сар примолк, потом добавил тихо:
– Подозреваю, что я такой…
– И кто же он, этот твой хозяин?
Махнул рукой.
– Долго объяснять, да и не поймешь.
– А ты попробуй! Глам?
– Да если бы!
Сар остановился в своем намерении прибрать еду в котомку. Замер.
– Сам я его создал, хозяина. Этими вот руками… Разобраться бы… Взглянуть со стороны…
Опять застыл. Схватился за голову, потом, ведя ладонью по лицу, робко покосился. Будто догадался о чем-то. И сразу, вполоборота, надел другую маску. Пьеро превратился в арлекина. Оскалился, неуловимо быстрым движением сцапал руку и притянул к себе. Внимательно, с минуту, разглядывал. И, в итоге, спросил почти шепотом:
– Окажешь милость?
– Да какую?
Вел он себя опять как придурок. До того, что рядом с ним пробирал страх. И отпустил бы уже! Рука, вон, посинела!
– Позволишь крюк сделать? Место нам одно надо навестить. То, где понять все можно.
– Что за место?
Отпустил. Отпрянул:
– Увидишь. Там не опасно. Никто не станет искать.
– Да, пожалуйста. Разве я могу тебе указывать, что делать?
– Ты надеешься на меня, зависишь, за жизнь свою боишься.
Кому, вообще, приходило в голову учитывать подобное? Но у них, видно, принято.
– Ладно. Надо – поедем. Нас этот, мой бог, спасет.
– Не шути так. Но за согласие благодарю.
Сар просиял. Сделался совершенно похож на ангела. Вскочил и ее за собой увлек.
И опять в тонкую ткань взглядов, намеков, манипуляций вторглось то, к чему готова она не была. Его мир, его запах, его близость… Жутко… Появился порыв отстраниться Но он запальчиво оглаживал по волосам, потерянно улыбался, колол щеку усами.
– Маленькая моя. Не ведаешь, что мне дала.
Ну, разошелся! Но каков вблизи… С ума сойти! Как это все устроено… Ангельское хозяйство… Вроде, как у нас… Но разрез глаз, но линия впалой щеки, но очерк губ, полускрытых усами… Восторг! Прекрасно! Даже не верится, что живое…
Само получилось провести по его щеке, и, впервые, не отстраниться со смехом, а приблизиться, разглядеть…
Руку Сар поймал и вдруг резко отпихнул. Едва на ногах удержалась.
– Не ласкай, иначе возьму силой. Видишь ведь, влечет, так что едва себя помню.
Он часто дышал, сутулился и сжимал кулаки.
– И не понимаю, что это – дар богов или адская машина. Не слышу!
Он оскалился, растопырил пальцы и тряс руками, как это делают в крайнем отчаянии, в судороге бессилья. Потом закрыл лицо руками и стоял