от трона. Теперь масоны перешли в лагерь сионистов и прокладывают им путь к мировому господству.
– Ну, знаете…
– Я в вас разочаровалась, Семён Моисеевич! Вам не хватает широты взглядов. Ваше мировоззрение слишком зашорено догмами старой исторической и экономической науки.
– Может быть, может быть – не собираюсь с вами спорить. Но зачем вы ко мне пришли?
– Ах да, я пришла к вам, собственно, чтобы посоветоваться вот по какому поводу. – Изнуренкова сделала многозначительную паузу. – За мною следят.
– Следят? Кто?
– Ну, конечно же, они! Кто же ещё?
– Масоны?
– Естественно. – Изнуренкова погасила окурок и прикурила новую папиросу. – Что мне делать? Они меня выследили и теперь будут пытаться мне отомстить. Меня скоро ликвидируют.
– Может, вам всё это только кажется? – неуверенно спросил Кислярский.
– Ха! Кажется! Я знаю их почерк. Они уже давно ко мне подбираются. Вы знаете соседку из двадцать пятой квартиры?
– Учительница географии…
– Да, эта мокрая курица Мария Петровна. Но они её завербовали и приказали за мной следить. Понимаете? Теперь она мне прохода не даёт: я в магазин – она уже там, я возвращаюсь домой – она уже в подъезде. А тут недавно пригласила меня к себе на чай. А? Каково? Сроду меня в упор не видела, и вдруг – на чай!
Семён Моисеевич на минутку задумался.
– Не выходите из дома, – нашёл, он, наконец, правильный тон, вполне соответствующий состоянию души и отвечающий «профессьон де фуа» Изнуренковой. Он увидел, что Агния Авессаломовна в самом деле больна, а больным, в том числе и шизофреникам, лучше всего поддакивать. – Сидите в квартире и не высовывайте носа, – строго приказал он.
– Это не возможно. Вы знаете, моя общественная роль…
– Ну, тогда уезжайте куда-нибудь. Лучше в деревню, в глушь в Саратов… Туда масоны обычно не заглядывают.
– Вы так считаете?
– Не только считаю, но глубоко уверен. Масоны – особи исключительно столичного типа. Для них социальной базой являются жители столиц.
– Это правда. Тут вы попали в точку.
Изнуренкова глубоко затянулась дымом папиросы, прищурила левый – самый проницательный – глаз и задумалась. Совет Кислярского пришёлся ей явно по душе. Уехать из столицы, отсидеться в какой-нибудь глуши, например, в шалаше рядом с каким-нибудь романтическим озерком или болотцем – это было вполне в духе поведения великих людей, вынужденных претерпевать временные неудобства на пути к вершине славы и власти. – Вы знаете, я и не предполагала, что найду в вас полезного советчика. Вы превзошли мои ожидания, Кислярский. Лучшего выхода из моего положения и не придумаешь. Спасибо, дорогой. Родина вас не забудет.
Изнуренкова встала, крепко, по-мужски, встряхнула вялую руку хозяина и направилась к выходу.
– Не забудьте взять побольше пакетиков горохового супа. Они там вам очень пригодятся, – посоветовал Кислярский вдогонку