условие. В свете нашего взаимовыгодного сотрудничества найди мне «Три измерения родины». Ты об этой поэме, конечно, слышал. Средства на поиски выделю. Не найдешь – взыщу обратно. Не все, основную часть. Дело опасное, знаю. Но тебе же самому интересно.
Без учёта барышей, я бы и не стал подставляться. Однако я устал наблюдать из окна общаги, как мочатся на столбы пьяные слесари. В моей конторке мне ничего не светило. Писать фуфло опостылело. А так я мог бы купить дом в Петухово, жениться, завести детей и смотреть на мир другими глазами. Ясен щавель, я согласился.
– Умница, – Пётр Тимофеич встал и поцеловал меня в лоб, – интерес мой к Сварогу не только литературный. Держава в опасности. На КГС надежды нет, они только и могут, что народ выдаивать. Знаешь, я думал, что лично убил последнего американца.
– Прошу прощения, Америка уж триста лет как обрусела.
– Ха! Ку-клукс-клан ещё долго в джунглях партизанил. Конечно, большинство американцев добровольно приняли Русь и стали порядочными русскими. Даже мой дальний предок был губернатором Калифорнии. Но последнего пиндоса я сам за яйца подвесил, Джек Заорски, мать его. И думал, кончено. Но ходят слухи, что есть американцы среди нас. Прикидываются русскими, а сами тайно собираются, пиздят по-аглицки и овец трахают. Уж не знаю, связан ли с этим Вася Сварог, но отдает эта блуда культурным вторжением. Власти не в курсе. И хорошо. Если это действительно так, то метастазы стремятся поразить главные органы. Последнее время канцелярия ведет себя странно. В Думе нет единомыслия. Миссия твоя важна, братец. Травят наши расстегаи.
Наверное, старый князь из ума выжил. Зачем мне это говорить? Но Петр Тимофеич прочел мои мысли.
– Никому ни слова. Расскажешь – не поверят, в КГС настучат. Я предлагаю тебе новый уровень сотрудничества. Небось, титул дадут, я могу поспособствовать. Митька тебе бабки зачислит. Иди, нажрись как батрак, и за дело. Через десять дней жду отчёт.
Князь хлопнул меня по плечу и вышел. Мне отчаянно захотелось исполнить первое пожелание – напиться. Прихватив в цоколе литр шмурди, я вышел на улицу и свернул в тёмный переулок. Там кто-то томно вздыхал и охал. Я осторожно пригляделся, девушка, похожая на княгиню Марью, страстно лобзалась с Кайратом. Его-то ни с кем не перепутаешь. К счастью, меня не заметили, и я поспешил удалиться. У ДК «Ягайло» таксисты ждали гостей, всё было оплачено. Дома я уснул на полу.
***
Три мира, три покрова неба,
Разрознена единая страна.
Проник в светлицу запах хлева,
На месте храма поросла трава.
4
Вполне логично, что я начал поиски с человека, который мне первым рассказал о «Трёх измерениях родины». Это был Антон Семибрюхов, преподаватель истории Руси в техническом училище, интеллигент и, как водится, алкоголик. В итоге я зря потратился на коньяк. К тому времени Антоша умудрился пропить не только гордость, но и, как водится, память. «Кыштымские частушки» я брал у Гены Автопавлова, он был бездарным поэтом, воспевающим плотскую