хотя и всплакнула, но, по ее словам, человек умер, что фитиль погас, если и дальше убиваться об утраченном огне, то всю оставшуюся жизнь проведешь во мраке. Опять же, она не знала ничего о том, где живет настоящая семья Ба Иня, сколько у него женщин и детей, где хранятся его сбережения. Если бы она занялась похоронами, а потом в один прекрасный день на пороге появились бы родственники Ба Иня с вопросами, то хлопот было б не миновать. В итоге из этих соображений У Фэнь даже не пошла взглянуть на умершего, а лишь купила погребальное платье и отправила с посыльным.
Из-за Ба Иня на сердце Ван Чуньшэня легла тяжесть, он и подумать не мог, что человек, который десять дней назад еще был здоров-здоровехонек, вдруг возьмет и помрет. Прежде внешность Ба Иня была ему неприятна, ведь обладатель крючковатого орлиного носа и вороватых мышиных глазок не мог быть добрым человеком. Но сейчас, стоило ему вспомнить лицо Ба Иня, как его охватывали невыразимая грусть и тоска. Ван Чуньшэнь стал презирать У Фэнь еще сильнее – за ее эгоизм и бессердечие, не случайно ей не суждено было иметь потомков. По его мнению, все жизненные силы Ба Иня были высосаны У Фэнь, только так простуда могла забрать у него жизнь.
На четвертый день после смерти Ба Иня заболела и У Фэнь. Сначала она жаловалась на головную боль и теснение в груди, потом ее заколотил озноб, появился кашель, наконец поднялась температура и начался горячечный бред. Ван Чуньшэнь подумал, что хотя на словах У Фэнь была жестока, но сердцем она все же была привязана к Ба Иню, иначе с чего бы ей следом за ним вдруг заболеть. Он полагал, что сердечной тоске лекарствами не поможешь, лишь сам человек может собрать свое разбитое сердце, поэтому он велел Цзинь Лань приготовить для заболевшей побольше каши с мандариновой кожурой и горохового отвара, смягчавших жар и лихорадку.
Увидев, что муж заботится об У Фэнь, Цзинь Лань испытала ревность. Она думала, что У Фэнь после смерти Ба Иня специально прикидывается больной, чтобы вызвать у мужа жалость и возродить супружеские чувства. А если так, то Цзинь Лань в будущем придется туго. Поэтому, подавая У Фэнь еду, Цзинь Лань недовольно бормотала что-то под нос и явно была не в настроении.
Когда в тот день на закате Цзинь Лань поставила кашу на столик перед У Фэнь и собиралась уже удалиться, та вдруг окликнула ее и слабым голосом прошептала: «Цзинь Лань, знаешь, что твоя сестрица больше всего ненавидит в этой жизни?»
Цзинь Лань замерла, а потом ответила: «Люди любят примерно одно и то же – деньги, вещи, вино и любовные утехи. А вот ненавидят каждый свое, очень разное, как же мне угадать-то».
У Фэнь горестно усмехнулась: «Сестрице твоей более всего ненавистно, что она не мужчина. Мужики – они как? На теле у них копье, они могут куда вздумается наносить удары – вот и не пропадают, а женщина – она что бумажный щит, стоит по нему ударить, как он с треском разлетается…» И, договорив, она зашлась в кашле.
Цзинь