округа Юй Сысину. Юй Сысин оказался весьма встревожен: похоже, чума со станции Маньчжурия, о которой недавно пошла молва, подобно степному пожару дотянулась до Фуцзядяня.
К этому времени проницательные русские, чтобы защитить безопасность своих людей, находившихся в Харбине, уже шли на шаг впереди, они выделили средства на создание санитарных пунктов и стали заниматься профилактикой чумы. Юй Сысин понимал, что эпидемия – вопрос жизни и смерти, поэтому немедленно собрал представителей Биньцзянского полицейского управления и членов правления Торговой палаты, дабы обсудить необходимые меры. Таким образом, в Фуцзядяне учредили Комитет по борьбе с эпидемией, его возглавил Юй Сысин, при комитете создали канцелярию и отделения. У Торговой палаты на 8-й улице арендовали дом с двадцатью комнатами и разместили там временный госпиталь. По всем районам отправили медиков и городовых с приказом при обнаружении чумных доставлять их сюда и принудительно изолировать. Одновременно комитет призвал жителей ловить грызунов, чтобы уничтожить источник заразы.
Стоило подтвердиться новости о вспышке чумы и о том, что в Фуцзядянь ее завез Ба Инь, как те, кто недавно сочувствовал Ба Иню, теперь его возненавидели. Все имевшие с ним контакт, включая приказчиков в ресторане, хозяина заведения, где варили кашу, привратников в театре, полицейских, что прибирали его тело, страшно напряглись, постоянно трогали себя за лоб, проверяя, не поднялся ли жар, и без конца сплевывали, удостоверяясь, не появилась ли в мокроте кровь. Даже те, кто просто виделся с ним на улице, теперь боялись собственной тени. Среди горожан более всего переживал Ван Чуньшэнь. Но тревожился он не за себя, а за Чжоу Яоцзу и Чжан Сяоцяня, ведь они из добрых чувств помогли ему с похоронами У Фэнь. Еще он переживал за своего черного жеребца. Если он сам подхватил чуму, да еще заразит коня, будет беда. С этим добрым конягой он не расстался бы ни за что на свете. Что же касается возможности передачи чумы от человека животному, то ему не у кого было об этом спросить, и он оставался в полном неведении.
Ван Чуньшэнь давно уже не хотел жить под одной крышей с Ди Ишэном, поэтому он воспользовался моментом и переехал в конюшню, где соорудил себе лежанку и куда перенес свои вещи. С жильем вопрос решен, а как быть с едой? В конюшне имелась печка, надо было лишь натаскать дров, принести кухонную утварь да прикупить масла, приправ и зерна, тогда голодным не останешься. Печка и для готовки хороша, и тепло дает, во всех отношениях прекрасная вещь. Когда наевшийся и напившийся Ван Чуньшэнь тихой ночью слушал дыхание коня, ему было бесконечно тепло и хорошо. Он корил себя – почему раньше не додумался поселиться вместе с конем?
Обустроившись в конюшне, Ван Чуньшэнь хотел забрать к себе Цзибао, как-никак тот единственный побег от древа Ванов, но сын не захотел. Мальчишка боялся, что непривязанный конь ночью лягнет его в живот, разве живот от этого не продырявится?