но сойдет (все остальные учебные заведения ей отказали, в ушах так и звенит: «Спасибо, нет»). По крайней мере, ехать было бы недалеко – просто перебраться на другой берег реки, и все. Увы, похоже, Грейс приговорена к этой квартире; так ей здесь и торчать, в обществе мини-холодильника, который, несмотря на свои размеры, остается неприлично пустым. В данный момент, например, в холодильнике пребывают только бутылка шардоне и несколько сырных палочек.
Так, как Грейс, наверно, убийцы живут – едят от случая к случаю и испытывают перманентное чувство стыда.
Зазвонил мобильник. На экранчике высветилось «Лиза», и Грейс, ухватив пачку сигарет, ринулась на балкон. Именно его наличие решило вопрос с арендой, даром что на балконе Грейс чувствовала себя будто в детском манеже. Или в тюремной камере. В последние несколько месяцев Грейс доверительно разговаривала только с Лизой. Было что-то садистское в этом предпочтении Лизы двум другим сестрам. Лиза намного скучнее и Венди, и Вайолет – она не замужем, детей нет, призраки прошлого ее не преследуют. Никакой шлейф за ней не тянется, авантюризма ни на грош, с удачливостью тоже все сложно. А есть бежевый дом, бесперспективная преподавательская деятельность и депрессивный гражданский муж, и совокупность этих факторов ставит Лизу на третье по занятности место среди сестер Соренсон (сама Грейс – на четвертом, самую малость ниже Лизы).
– Гусенок, – начала Лиза, – у меня отличные новости.
«Чудесно», – сказала себе Грейс. Вжалась животом в металлические прутья балконной решетки и глаза закрыла.
– Угадай, кто у нас теперь штатный профессор?
Грейс хотела сострить («Неужели Питер Венкман?»[6]), но передумала. Потому что Лизина радость заслонила на некоторое время ее собственные печали.
– Серьезно? Лиза, ты молодчина! Поздравляю.
Разумеется, Лиза теперь на дюймик приблизится к характеристике «интересная личность». А Грейс так и будет торчать на нижней отметке шкалы – только совсем одна. Сестры намного старше, с их превосходством в плане жизненного опыта Грейс давно смирилась. А Лиза и правда молодец: не каждый преподаватель становится штатным профессором всего-то в тридцать два года. Умалять, даже мысленно, Лизины заслуги было бы гадко.
– Спасибо.
У Лизы дыхание перехватывало от счастья. Грейс улыбнулась, искренне радуясь за сестру. Родственникам под силу иногда вытаскивать тебя из идиотских пределов бессмысленного твоего существования – Грейс об этом как-то подзабыла.
– Представляешь, Грейси, я и не ожидала совсем. Декан мне капучино сварил. Собственноручно. У себя в кабинете.
– Ты давно заслужила переход на новый уровень.
Лиза рассмеялась:
– Я будто пьяная, честное слово, Гусенок. От счастья.
– Это естественно. И твое повышение нужно отметить.
– Я еду домой. Как раз на парковку «Бинниз»[7] выруливаю.
– Где