Глупости. Очень даже нужен. На молекулярном уровне – а это самая глубокая из человеческих привязанностей. Ей просто помощь Дэвидова не нужна. И тело не нужно. Как в послеродовой период. Как во времена, когда три старшие девочки были маленькими (все разом) и когда они, опять же все три разом, были в подростковом возрасте. Мэрилин, хронически усталая, не имела сил на активность, подразумевающую даже вялый телесный отклик.
Да, теперь то же самое – минус усталость.
– Чем занимался? – Мэрилин повела мужа в сторону кухни.
– Разве не знаешь? Лужайку косил. Лумиса выгуливал. Дважды. – Целую минуту он молчал, наконец спросил: – А ты как день провела?
Мэрилин ответила не сразу. Неуместно было бы после монолога в духе милновского ослика Иа щебетать о растущей марже прибыли ее хозяйственного магазина, о юных продавцах с их шуточками и подначками, о наслаждении, с которым в минуты покупательского затишья она предается экзистенциальному самоанализу. Не ответишь ведь на подразумеваемую фразу «Я изо всех сил ищу себе полезные занятия, потому что это мой способ борьбы с депрессией» оптимистичным «Я никогда не была так счастлива!».
– Нормально, – сказала она. – С ужином поможешь?
Когда они только поженились и обосновались в Айова-Сити (Дэвида там приняли в ординатуру), в нелепом доме зеленого цвета, каждая возможность вместе состряпать ужин казалась им подарком судьбы. Они миловались на кухне («Успеем, вода еще не скоро закипит!»). Между тем порой в кастрюле или на сковородке все сгорало дотла, и приходилось развеивать дым своими тут же брошенными джинсами и рубашками. Теперь от Дэвидовой страдальческой гримасы, от беззащитной проплешины в седеющих его волосах защемило сердце. Мэрилин шагнула к мужу, обняла обеими руками за талию и горячо поцеловала. Потому что сексуальное желание и потребность в простой человеческой близости – совершенно разные вещи.
Дэвид чуть отстранился, но не более чем на секунду:
– У кого-то, если не ошибаюсь, простуда начинается.
– Ложная тревога. – Ладони Мэрилин скользнули в его задние карманы, язык заработал активнее.
– Я приготовлю ужин, милая.
Дэвид оторвался от нее – как вынырнул, чтобы воздуха вдохнуть. Мэрилин повторила трюк с языком и почувствовала вялое шевеленье внизу живота: вспомни, дескать, что совсем недавно этот мужчина был тебе дороже личного времени. Скорее прижаться к нему, прильнуть всем телом, удержать импульс… Увы – он угас, едва вспыхнув. Только челюсть от напряжения заломило.
Глава вторая
По слухам, маленький конверт вовсе не обязательно таит дурные вести. Личный опыт Грейс пока говорил об обратном. Обнаружив в почтовом ящике заодно с рекламой зубных виниров конвертик того размера, который обычно используют для личной переписки, Грейс бросила оба послания на стол, не распечатав. Все чувства у нее притупились по причине регулярных разочарований, включая чувство отвращения к съемному жилью – однотонной какой-то