их ничем не проймёшь. Они боялись его. Лев попытался выскочить из комнаты, но когтистые пальцы Харьковой вцепились ему в руку. С криком мальчик рванул от неё, на ладонь каким-то образом попал компас. Цветной браслет же остался у хозяйки на память о Софьи Лукиной. За мгновение Лев оказался в подъезде, затем на улице. Приближался вой полицейских сирен, соседи всё же осмелились вызвать законников. Только теперь, как подсказывало чутьё мальчика, ему суждено понести наказание. Он обошёл красный дом, подпирая его стены, и вышел на строительную площадку, намереваясь покинуть улицу окольными путями.
Лев боялся, что небывалая усталость не позволит далеко уйти, но побег закончился куда быстрее. В ночи мальчик не разглядел черноту на земле, и его нога не нашла опоры. Срываясь в бездну, Лев не закричал и не разбудил дремавшего в сторожке деда.
Его некому было спасти в целом мире. Тем не менее вести о бедах семьи Лукиных летели далеко за пределы людского мироздания. Сквозь трещины Пространства и Времени.
Глава 2. Туда, куда ушло волшебство.
Каждый вечер ровно в семь, старый сторож, подчиняясь нажитому распорядку, обходил строительную площадку и попутно сдирал с забора листовки или заклеивал ими же нецензурную роспись. На отведённом ему участке ценнее деревянного ограждения ничего не было. Только забор, который закрывал гору строительного мусора. Тем не менее, на удивление старика, куча более чем любая новостройка привлекала множество людей с фотоаппаратами и прочего подозрительного народца.
Они появились вслед за первым блоком драгоценного забора. Толпа перекрыла въезд бульдозерам, десятки куриных яиц перевелись не по назначению. «Руки прочь от наследия великого прошлого» – гласил их лозунг. Однако размалёванные плакаты протестующих оказались на прочность слабее, чем десяток удальцов, под командованием человека в большой чёрной машине. Именно с его мановения руки из приоткрытого окна, техника за день сгребла «наследие» в одну бесформенную и лишённую всяких прикрас кучу.
И затем гласу ущемлённого народа стало тесно в одной части города, и недовольство по всей стране разлилось по неведомым старику сетям, что привело к остановке строительства гипермаркета.
– Раньше-то правильней было, – раз за разом сторож возвращался к одной мысли. – В том самом прошлом чьё наследие людишки защищают, их спрашивать бы не стали. За ночь подчистили, и к утру возвели бы фундамент.
Вчерашняя жара терзала его допоздна, духота сегодняшнего дня учащала сердцебиение. После скорого обследования забора старик, не удостоив взгляда строительную площадку, ринулся в сторожевую будку. Разложив рабочий инвентарь: фонарик, карандаш, новые кроссворды, он опустился на табуретку и с отдышкой принял вахту.
– Скоро будет дождь, – обнадёжил себя старик.
Украдкой он выглянул в окошко, выходящее на красный дом – обитель разгильдяйства. По его мнению, лучше бы застройщики разорили «наследие» по соседству, тогда бы горожане только поблагодарили