молча пялился на нее. А девушка, освободившись от заплечных лямок туго набитой котомки, опустила ее на пол у ног в черных пимах, развязала и стянула теплый полушалок с темноволосой головы и, окончательно обезоружив Михаила радостной распахнутой улыбкой, сказала:
– Здравствуйте! Я Васина сестра Валя. Вот заехала посмотреть, как вы живете. Вы же Миша, да?
Ее карие глаза искрились принесенными с морозной улицы снежинками. Михаил очнулся и засуетился, смущенно бормоча:
– Да, да, Миша… Вася говорил о вас, ждал… Он сейчас из магазина вернется…
Михаил помогал Вале освободиться от модного в ту пору у сельских женщин плюшевого жакета и не мог оторвать взгляда от гостьи. Заметив его внимание, она тоже засмущалась и чуть подопнула валенком котомку:
– Это вам гостинец.
Михаил подхватил котомку, поставил на круглый стол посреди комнаты и опять застыл, не зная, что сказать и делать дальше. На его счастье вернулся Василий.
– Валюха! – обрадовался он и стиснул сестру в объятиях. – А это вот… – кивнул Василий в сторону друга, собираясь представить его сестре, но она, стрельнув в Михаила взглядом, от которого у него перехватило дыхание, не дала брату договорить:
– Да мы, Вася, уже познакомились…
Потом они долго сидели все вместе за круглым столом, угощались салом, домашней колбасой и соленьями из Валиной котомки, закусывая всем этим добром оттуда же извлеченной чуть желтоватой самогонкой в пол-литровой бутылке, и вели разговоры. В основном брат с сестрой о своем, родственном. Михаил помалкивал, изучая узор на скатерти, а когда отваживался поднять глаза, натыкался на заинтересованный Валин взгляд, который будто о чем-то спрашивал его.
– Что-то, Вася, мы с тобой расчирикались, а Миша вон совсем заскучал, – обратила внимание брата Валя.
– Ты чё, Мишаня, засмурнел? Давай, вздрогнем, – потянулся Василий к бутылке.
– Да нет, ничего… – отозвался Михаил и вздохнул: – Скорей бы школу закончить да домой. Работать…
– Это – да, – согласился Василий. – Скорей бы!
– Ой, ребята, как я вас понимаю! – воскликнула Валя. – Сама сплю и вижу, когда, наконец, училище закончу. А ведь мне еще полгода…
Василий договорился с хозяйкой, и Валя задержалась у них еще на три дня.
Ничего радостнее и счастливее этих дней Михаил в своей жизни еще не видел. Несмотря на январский холод, подолгу гуляли они по заснеженным улицам райцентра. Скрипел под пимами рассыпчатый снег, искрились в Валиных глазах снежинки, а тронутое морозом круглощекое лицо ее здесь, на свежем воздухе, еще больше напоминало наливное яблоко.
В каком-нибудь безлюдном переулочке или тупичке они останавливались. Волнуясь, Михаил брал Валю за плечи, а она, словно для нее это был сигнал, вскинув освобожденные от варежек руки, обвивала его шею, и, тесно прижималась к груди, прожигая нерастраченным