сильным для него и ради него, поэтому Леон не может не показать свою поддержку, давая понять, что они вместе, и пока это так – плохого исхода не будет.
– Дей, а теперь послушай ты меня. Я твой брат. Мне плевать, как считаешь ты, но ты для меня единственный родной человек, оставшийся на этом свете. И если лошадь убили, шансов мало, ничего уже невозможно, то это не так, слышишь?! Мы выберемся, потому что мы вместе. – В голосе слышны нотки стали, твердости. То, чего так хотелось в глубине души услышать Фраю. Всё-таки, Кэрнил умеет задеть его с любой стороны этого слова. – Я не дам тебе подохнуть, пока сам того не захочу, понимаешь? Я не дам подохнуть нам. Если кому-то так понадобится наш труп, то тому придётся хорошо постараться. Мы выживем, понял? Мне плевать на всё, мне плевать на всех… Кроме тебя. Ты мой брат, я не позволю никому отнять тебя у меня, и никому не позволю перейти нам дорогу, – Деймон, не веривший в то, что всё это действительно слетает с уст Леона, широко раскрывает глаза, видя его лицо перед собой слишком близко. Оно немного расплывается, потому что Фрай не видит вблизи так же чётко, как вдали. – Тем более, Мерелин с нами. Она странная, да, но я чувствую, что она хорошая. Нас трое, мы уже маленькая банда, которая сможет найти безопасное место и спокойно жить. Ты мне веришь? Мы справимся. Обещаю, я всегда буду рядом.
Держась из последних сил, чтобы не расплакаться посреди своей красноречивой речи, Леон резко обнимает брата за шею, прячась в ней, позволяя слезам наконец выплеснуться. Он смог. Он сам не верит в то, что смог найти в себе, скрываемый очень глубоко, стержень, являющийся его мужеством.
Опешив, всё ещё пребывая в шоковом состоянии, Деймон покрасневшими глазами смотрит на ствол дерева с суховатой корой, медленно перемещая руки, обнимая в ответ. Сейчас это то, что ему действительно нужно. Подняв глаза туда, где должно располагаться небо, он встречается с густой кроной. Улыбнувшись одними уголками губ, ощущая боль от непривычных слёз в районе глаз, он говорит только одно, отвечая:
– Верю.
Глава VIII. На дне
Журчание воды, шелест листьев – звуки, которыми так любит наслаждаться маленькая Мерелин, постоянно сбегающая из-под присмотра родителей со старшим братом. Это рискованно, опасно, но она, не слушая никого, а только собственное сердце, и потакая своим желаниям, каждый раз просится с ним, зная, что узнай об этом отец, худо будет всем. Особенно, Стефану – любимому старшему брату, но не столь любимому ребёнку в семье: только мать искренне ценит и дорожит каждым, будь воля отца – давно бы избавился от отпрыска, портящего его любимую дочь. И вывод тут только один: он не сын своего отца. Стефан прекрасно это знает, но Мерелин, совсем маленькая, юная, не поймёт, поэтому от неё всё сокрыто, пока не настанет время. Возможно, ей это знать и ни к чему. Какой от этого будет прок? Мать одна – остальное неважно.
Опустив маленькие ножки в бегущий ручей, Мерелин блаженно прикрывает глаза, ощущая его прохладу и свежесть, глубоко вдыхая лесной