черту Всероссийский Митрополит.
Яков Лихой ждал услышать чего-то подобного, но, когда он своими ушами и разумом осознал, что эти слова – “зелие дашь Государю”, были сказаны Святейшим, боярин невольно отпрянул спиной к стене. А к его лощёному лику хлынула кровь, тревожа напором свежие раны…
– Запомни. Ты есмь – не травитель! – воздел вверх указательный палец левой руки владыка. – Ты – избавитель! Избавишь Царя от мук земных. Спасением его одаришь. Сделаешь дело – великая милость тебя ожидает. В Боярском Совете… первым вельможей станешь… при новом Государе Никите Васильевиче. Воистину станешь! Был царским кравчим, еду подносил кесарю, а станешь… конюшим!
Царёв конюший – второй человек Царства. Второй, не первый; но и не предпоследний, как царёв кравчий. Погодите. Что за вздор такой? Как клопа потравить… Государя!
Благодетеля, отца родного… прищучить! Езуиты поганые, вы крест ему целовали, клятвопреступники, падальщики!
“Лукавый червь, искуситель в рясе!” – ярился кравчий. – И как ты ловко играешься словами: не травитель, но избавитель…”
В нутре воложанина бушевал благородный воин. Грудь вздымалась от глубокого дыхания, щёки раскраснелись…
– Что скажешь, Яков Данилович?
Митрополит опустил левую руку и обжёг арестанта диамантовыми искрами из-под кустистых посеребрённых бровей.
“Vivere – militare est”, – вздумалось худородному боярину.*
* (лат.) "Жить – значит бороться".
Часть 2. Глава 7. Vivere – militare est
Посольский приказ размещался у Ивановой колокольни в самом конце царёва Детинца. У начальника сего ведомства: весьма скромная, но с изыском обставленная палата с высокими потолками.
За массивным дубовым столом сидел глава Посольского приказа – Матвей Иванович Калганов. Боярин с мрачной сосредоточенностью крутил в руке турецкий кинжал – ятаган. С четыре года назад посланник Оттоманской Порты Карадениз Юзуф подарил Матвею Ивановичу сие славное оружие. Средний Калганов взял у него же уроки по владению кинжалом. Ятаган являлся скорее игрушкой, даром, длина клина короче, чем у янычар, но ятаган – всегда сила. Хоть и с укороченным клинком – а колющее и режущее оружие. Матвей Иванович с успехом усвоил уроки турецкого посла и с ловкостью выкручивал разнообразные кунштюки этим кинжалом.
За окном благоухал первый день разноцвета. Время позднее, все подьячие и дьяки давно разошлись по домам, а сам глава Посольского приказа до сих пор сидел за столом и выкаблучивал лихие пируэты турецким оружием. Помещение освещал единый из трёх серебряных подсвечников на дубовом столе. Вечера в первопрестольном стояли совсем не тёмные, но и не столь светлые, как, к примеру, в новгородской земле. В беспокойной голове Калганова крутилось сейчас множество разнообразных мыслишек. Среди прочих – некие
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную