арбалет, дрожащими от волнения пальцами натягиваю вдруг ставшую непослушной тетиву.
Фу-ух! Наконец то! – истерично кричу и, вставляя толстый арбалетный болт в ложе, бегу на помощь Татуму. У того силы на исходе. Все медленней и медленней уворачивается от дубины наш друг, великан же напротив – не искрится лишь да молнии из глаз не летят!
Эй, кусок дерьма с дубиной, а ты знаешь, куда я ее тебе засуну?! – великолепный Арчи вовремя со своей репликой.
Великан резко разворачивается на крик, не успев заметить, как Татум, в очередной раз уворачиваясь, спотыкается и беспомощно падает в пыль. Резкий и такой желанный свист арбалетного болта, и следом пронзительный крик боли и не выплеснувшейся ярости. Нектар в наши уши.
Есть! Попал друзья мои! – Арчи воинственно трясет арбалетом, и не думая заряжать повторно. Возможно, надеется на меня, но я прекрасно понимаю, что вряд ли попаду в оставшийся глаз издалека. Оглядевшись, вижу недалеко нагромождение камней, с хорошей устойчивой площадкой наверху. С лету карабкаюсь на них, стремясь занять высшую точку, пока враг, ревя от боли, пытается вытащить стрелу из простреленного глаза. На вершине, немедля хватаю булыжник и с диким криком кидаю в чуть согнутый силуэт великана, метясь в макушку. А дальше почему-то время потекло, как в замедленной съемке. Вот булыжник летит по запущенной мною дуге и гулко стукается о густо заросший жесткими прямыми волосами затылок великана. Тот с громким воплем медленно оборачивается, и буквально через пять секунд я вижу перед собой залитую кровью одну половину лица и злобно оскалившуюся на меня вторую. Отличной мишенью выглядел налитый кровью, уцелевший глаз. Вот прям туда я и выстреливаю, радуясь будущему успеху. Но совсем не ожидал, что одновременно с моим выстрелом гигант метнет в меня свою дубину, величиной с хорошее бревно. Увернуться не успеваю, лишь инстинктивно отступаю на шаг, обо что-то спотыкаюсь и падаю спиной на камни. Меня оглушающим ударом что-то бьет в лоб, одновременно чувствую боль в затылке и в результате моментально теряю сознание.
– Ле-ен, а Лен, ну дай котлетку.
Я на кухне, в старой квартире. Моя жена стоит спиной и жарит на сковороде котлетки. Шкворчание масла в сковороде и потрясающий запах мяса с луком заставляют меня предпринимать решительные действия.
– Лену-усик мой, – я нежно обнимаю и пытаюсь поцеловать ее в шею. Часто так делаю, когда мне надо что-нибудь от нее. Но она вдруг отталкивает меня и, развернувшись, неистово колотит сковородкой по моей многострадальной головушке, приговаривая:
– Бросил меня, гад! Уехал, а каково мне одной! Гад, гад, гад!!! С каждым словом «гад» сковорода больно врезается в голову, а я лишь беспомощно прикрываюсь руками, не делая попыток убежать.
– Ой, ой! Как же больно! – хриплю осипшим голосом. Я проснулся и осознал, что это был сон, но не стало легче. Еле-еле верчу шеей и вижу, что лежу на спине своей лошадки головой вниз, отчего она монотонно ударяется о круп: бум, бум, бум, бум. Кое- как упираюсь локтями в бок лошади и принимаю вертикальное, как более достойное меня, положение.
–Ну, наконец-то, очухался, наш герой! –