но не пустите ли вы путника на ночлег, – ответил я и заметил неодобрительный взгляд. – К сожалению, меня обокрали, и у меня совсем нет денег на комнату в таверне. Еще, правда, не вечер… мне бы удалось найти еще кого-нибудь…
– Не беспокойтесь, – уже добрее ответил он, – проходите.
Я вошел в двери. Откуда-то из других комнат донесся легкий кашель.
– Мне, правда, очень неудобно… – старался я убедительнее играть роль неловкого путника.
– Ничего страшного. Мы всегда рады гостям… Только вам придется спать на чердаке… – он затворил за мной дверь.
– Милый, кто там? – вдруг прозвучал приятный женский голос откуда-то из-за угла.
– Путешественник! – крикнул в ответ мужчина. – Говорит, что у него нет денег на постой…
Из-за угла вышла женщина в простеньком сарафане и фартуке. Ухоженные черные волосы падали ей на плечи.
– И ты пустил? – спросила она и только потом заметила меня, но это ее нисколько не смутило.
– Дорогая, закон гостеприимства…
– Да что уж теперь, – прервала она его и, посмотрев на меня своими добродушными зелеными глазами, улыбнулась. – Милости просим, проходите в гостиную.
Если снаружи дом выглядел, как жилище довольно состоятельных людей, то внутри было все скудно. Не было излишков в мебели и других украшениях дома. Несколько потускневших портретов висело на стенах коридора, по которому меня провели в гостиную и усадили в кресло, хотя я бы обошелся и табуреткой.
По пути я успел познакомиться с любезно принявшими меня хозяевами. Адда и Мѝрон Гиблеры были владельцами сего дома, доставшегося Адде по наследству от родителей, как я успел выведать. Адда работала воспитателем в местной приходской школе. Мирон – офицер младшего чина Легиона в отставке, вышел в нее из-за травмы, как я понял.
Гостиная была скромной. Небольшой камин обогревал ее. Мы расположились за столом в креслах, что как раз стояли напротив камина, в котором приятно потрескивали дрова. Адда принесла мне чай и каких-то сластей, которые меня не интересовали: нужно было приступать к делу.
Когда все расселись у камина за чашкой чая, я принялся вести свой рассказ о моем путешествии. За милой беседой я заметил, что пью из дорого красивого сервиза, тогда как хозяева пили из потрепанных чашек. Мне стало стыдно за свое вранье, но дело того требовало.
Легкий испуг на лицах Адды и Мирона не сходил с самого моего появления. Я ли стал причиной такого беспокойства?
Вдруг наверху что-то зазвенело, тяжело упало, и после раздался плач.
– У вас есть дети? – справился я, пока никто из них не пошел наверх.
Адда не ответила и спешно удалилась наверх.
– Да, Дерек. Ему три года, – ответил Мирон и, извинившись, ненадолго оставил меня.
Когда все вновь собрались у камина, я начал расспросы:
– Все в порядке?
– Он у нас плакса. Разбил игрушку, и жалко стало, – объяснила Адда. – Мы его успокоили, и спать положили.
– Познакомите