сколько раньше было радости. Народ проводил ночи у дворца; многие давали обет пожертвовать собой ради государя или сражаться на арене, если он выздоровеет. Но эта болезнь, вызванная истощением от пиршеств, неподходящих купаний, привычки к разврату, который все усиливался, и особенно врожденной слабостью его организма, вернула Риму настоящего Калигулу, того, которого сохранила память людей и который забыл себя в добре, как в мимолетном опьянении.
Полагали, что Калигула сошел с ума и что приступ в мозгу превратил его в чудовище. До сих пор, говорит Светоний, я говорил о принце; то, что я сейчас расскажу, – о чудовище.
Однако, господа, я достаточно верю в общие законы природы, чтобы не признавать чудовищ. Не следует приписывать человеку ни непогрешимость бога, ни свирепость зверя: его место не так высоко и не так низко. Большинство его ошибок следует отнести на счет слабости органов, которые предают волю, и физического состояния, которое создает нравственное расстройство. Именно в исключительных положениях проявляются болезни, которые трудно понять, которые путают с безумием, которые не являются безумием и заслуживают внимательного изучения. Мы начнем с наблюдения за основными элементами этого типа, к счастью, довольно редкого в истории. Мы присоединим к психологическому анализу физический портрет этого государя, которому не было еще двадцати шести лет.
Он был высокого роста, с очень бледным лицом; у него были впалые виски, глубоко посаженные глаза, широкий и угрожающий лоб. Тело было огромным, шея тонкой, ноги чрезвычайно худыми – наследственный недостаток: его отец, Германик, также имел худые ноги и укреплял их частой верховой ездой. У Калигулы было мало волос; макушка головы была совершенно лысой, что свидетельствовало о бедности крови; зато тело было покрыто волосами, что указывало на буйство аппетитов. Именно поэтому позже считалось преступлением смотреть на Калигулу из окна или с портика и произносить в его присутствии слова «козел» или «коза». Он был эпилептиком от рождения (этот факт следует тщательно отметить); у него были внезапные приступы слабости, которые мешали ему ходить и даже стоять. Вот, следовательно, явные органические слабости, особая конституция, которые порождают крайнюю нервную чувствительность, одинаково жаждущую сильных ощущений и неспособную их выносить. Такие натуры нуждаются в эмоциях и страдают от них; они ищут возбудителей и ослабляются всем, что их возбуждает.
Позже воспитание, воля и упражнение власти еще более изменили его природные склонности. Калигула чувствует расстройство своего здоровья; он тоже верит в душевную болезнь; он хотел очистить мозг, идея, свойственная древней медицине. Цезония, его четвертая жена, дала ему зелье, которое только привело его в ярость, а затем в еще большее уныние.
Его лицо было безобразным: он старался сделать его ужасным, считая, что внушаемый им страх заменяет красоту. Он учился перед