на миг всколыхнула его. Но он быстро пресёк её, как будто боялся, что эмоции заставят его совершить опрометчивый шаг – например, всё-таки открыть дверь и выбраться наружу.
– Нет, нет, нет… – прошептал он, почти не осознавая, что говорит вслух. Пальцы у него дрожали, вспоминая каждое касание к предметам в квартире – все эти поверхности, которые могут хранить на себе легионы микробов. Сама мысль о том, чтобы взять в руку телефон и позвонить кому-то, наполняла его трепетом ужаса, ведь экран, кнопки – это же потенциальные рассадники бактерий!
И тут, словно наперекор этим мыслям, аппарат на тумбочке снова вибрировал, вторгаясь в его сознание назойливым жужжанием. Дэн замер, сомневаясь, стоит ли хоть смотреть на дисплей. Но ощущение, что реальный мир настойчиво требует от него ответа, не давало покоя. Он поднялся, медленно, через силу, и шагнул к телефону. На экране высветилась фамилия какого-то коллеги – номер, который он раньше видел много раз. Что-то внутри сжалось: если он не ответит, то упустит шанс сохранить крошечный островок связи с «внешними людьми». Но ответить – значит сказать правду или солгать?
Конечно, он мог бы придумать очередную отговорку, объяснить, что подхватил тяжелую простуду или попал в больницу. Но всякая ложь уже не имела смысла. Он понимал, что никакие слова не опишут его положение адекватно. Да и что скажет собеседник? «Возвращайся, Дэн, тебя ждут в офисе, всё не так страшно»? А он не сможет последовать этому призыву, ведь внутри всё сопротивляется физическому контакту с заражённой реальностью.
Он смотрел, как вибрация стихает, и экран телефона гаснет, снова превращаясь в глянцевую чёрную плитку, на которой отражался его собственный лицо – искажённое, призрачное. «Вот он я, во власти страха, – подумал Дэн. – И никто не понимает этого до конца. Может, я и сам не понимаю». Руки снова вспотели, давая толчок навязчивому импульсу: «Надо помыть их. Надо…»
Но он только зажмурился, прикусив губу от внутреннего протеста. Одной части его «я» жутко хотелось погрузить ладони под воду, а другая часть кричала: «Если ты будешь продолжать, ты вообще никогда не остановишься!» И это противоречие уже сделалось невыносимым, словно две мощные силы начали разрывать его волю на части. И оба варианта казались одинаково катастрофичными.
Он опустил взгляд и вдруг заметил, что рука сама двигается в сторону ванной. Идёт автоматически, как зомби, запрограммированный на единственное действие. «Нет, хватит…» – прошептал он, усилием воли останавливая себя. Но тут же мозг подкинул ему видение: бактерии на кончиках пальцев, микробы на ладонях. Он словно чувствовал их движение, их зловещую пляску под кожей. Внутри разгорелся противный, пронзительный зуд, не физический, а скорей душевный, – так о себе давала знать паника.
– Я… я не могу, – задыхаясь, сказал он в пустоту, поставив телефон обратно на тумбочку. Затем, шагая как на ватных ногах, подошёл к ванной