Собственность, полученная таким образом, была для всех абсолютной, или, как говорили, аллодиальной, и наименее удачливый из воинов становился хозяином скромного владения, доставшегося ему по жребию оружия, так же полно, как меровингский король пользовался дотациями своего фиска. Даже поземельный налог не касался его, как и галла, приравненного к нему по статусу свободного человека; он касался только имущества романских собственников, romani possessores.
Так выглядел изначально единообразный режим собственности в меровингской Франции. Но пользование землёй, хотя и приобщало франков к чувству индивидуальной независимости, не порвало среди них традицию германской свиты. Бесконечные войны VI века скорее развили её. Только вождь отряда, будь то король или простой князь округа, чтобы оплатить преданность свободно примкнувших к его судьбе, не мог ограничиться теми примитивными наградами, о которых говорит Тацит: конём или окровавленной фрамеей. Раздел добычи старого мира увеличил требования. Вождь стал тогда выделять своим храбрецам в качестве платы за службу части своих аллодиальных владений: подражая в этом, как говорили, примеру императоров, когда они основывали на провинциальной земле, считавшейся неотчуждаемым достоянием государства, военные колонии, где семьи легионеров получали, в виде жалования, узуфрукт земли, которую они должны были защищать.
Это заимствование из римских обычаев, отправная точка того, что было наиболее оригинальным в политическом строе Средневековья, то есть вассалитета и феодализма, стало прямой причиной социального кризиса, из которого должна была выйти каролингская мощь. Оно создало аристократию, которой не было у народов вторжения. Салический человек, действительно, заключал с выбранным вождём личные обязательства совершенно нового характера, в пределах и на срок блага или бенефиция (beneficium), который он от него получал. Таким образом, гражданское равенство исчезло. Бенефициары великих леудов оказывались, хотя и не теряя статуса, фактически отодвинутыми на один ранг в государстве, и отдельная власть, власть их обязателей, вставала между ними и верховной властью.
Такая революция, последствия которой для судеб королевства мы увидим далее, была следствием и стала активной причиной исчезновения аллодов в классе второстепенных воинов. Доходы скромного имущества не могли долго покрывать расходы на далёкие экспедиции, постоянно возобновляемые для расширения или защиты меровингской монархии. Единственным средством для большинства свободных людей обеспечить себе необходимые ресурсы было отказаться от своего наследства в пользу какого-нибудь богатого собственника, который оставлял им пользование, но на условиях и с обременениями обычных бенефициев, и который, с этого момента, зачисляя их в свою свиту, должен был сам обеспечивать их снаряжение и содержание в походах. Счастливы ещё те, кто вовремя соглашался на эту жертву, чтобы избежать полного