это форма свободы.
Глава 4. Тень Сомнения
Лиза жила в мире, где все двери закрывались на три оборота ключа. Её квартира пахла стерильностью больничных коридоров, а на столе в ряд стояли флаконы с надписью «Не нарушать порядок». Духовник наблюдал за ней дольше, чем за другими. Её душа напоминала лабиринт из зеркал – каждое отражало боль, но не ту, что от потерь, а ту, что рождается от страха «начать».
Он решил действовать, как с Александром: сны, знаки, случайности. Но Лиза была не из тех, кто верит в случайности.
– —
Первая попытка: сон.
Он создал для неё берег моря. Не того, что на открытках, а настоящего – солёного, дикого. Волны выносили на песок деревянные ящики. В одном – палитра с красками. В другом – фотография её матери, которая когда-то пела в хоре, пока не выбрала «стабильность». В третьем – ключ.
Лиза подошла к воде, но не стала открывать ящики. Зарыла их в песок и ушла, оставив следы, которые волны тут же смыли.
– Слишком очевидно, – сказал Наставник, появившись в виде чайки. – Она не доверяет дарам.
– —
Вторая попытка: знак.
В аптеке, куда Лиза ходила каждую субботу, появился новый сотрудник – мужчина с гитарным ремнём через плечо. На его ладони была татуировка: «Свобода – это прыжок в пустоту».
– Ваш заказ, – улыбнулся он, протягивая пакет с лекарствами. Внутри среди коробочек лежал сушёный цветок и записка: ««Ромашка для храбрости. Расцветает даже в трещинах асфальта».
Лиза выбросила цветок в урну. Мужчина исчез на следующий день.
– —
Третья попытка: встреча.
Духовник сплел её маршрут так, чтобы она прошла мимо парка. Там, на скамейке, сидела девочка, рисовавшая мелом на асфальте радугу. Рядом – мольберт с плакатом: «Подари цвет слепому миру!».
– Хотите попробовать? – девочка протянула Лизе мелок.
Та замерла. Вдруг вспомнила: ей пять лет, она разукрашивает стену в приюте, а воспитательница кричит: «„Испортила ремонт!“».
– Нет, – резко ответила Лиза, ускорив шаг.
Девочка вздохнула и стёрла радугу.
– —
Прорыв отчаяния.
Духовник нарушил правила. Ворвался в её сон напрямую – не намёками, а явью.
Они стояли в белой комнате без дверей. Он принял облик юноши (каким был в прошлой жизни), чтобы не напугать.
– Послушай, – начал он. – Ты задыхаешься. Я могу…
– «Уйди», – перебила Лиза. Глаза – щели, голос – лезвие. – Ты как все. Хочешь, чтобы я «раскрылась», «нашла себя», а потом ушёл, когда станет трудно.
Он протянул руку, и в ладони расцвел лотос – символ чистоты, преодоления грязи.
Лиза раздавила цветок каблуком.
– Я не твоя кукла.
Комната треснула. Духовника выбросило в пустоту, пронзив холодом, которого он не знал даже в бездне.
– —
Расплата.
Наставник