сидевшему позади нее псу и салфеткой взяла еще один кусочек.
– Как же сегодня зябко, – интеллигентно высказалась Люся, – прямо не лето на дворе, а промозглая осень.
Я открыла рот от словарного запаса бомжихи. Не каждый образованный-то человек похвастается подобным вокабуляром, а бездомная нищая… Мой мозг наотрез отказывался воспринимать происходящее.
– Тебя может в ночлежку отвезти? – заботливо поинтересовался мажор.
Я захлопала глазами. Нет, что-то здесь точно было не то.
– Да нет, сыночка, переживу, первый раз что ли, – ласково отмахнулась Люся от мажора.
Я окончательно перестала понимать, что происходит: почему она живет здесь, если у нее есть сын, который живет буквально в паре шагов.
– Это Ваш сын? – в шоке повернулась я к бомжихе.
– Нет, – улыбнулся мажор открытой и лучезарной улыбкой, от которой меня почему-то передернуло, – просто я иногда привожу ей еду и смотрю, чтобы никто не трогал.
– Поэтому и сыночка, – улыбнулась Люся мажору, – обо мне родная дочь так не заботится, как он.
Я буквально открыла рот от изумления. «Дочь?» – мелькнуло в голове, но расспрашивать я не решилась, было как-то неудобно лезть в чужую жизнь. Тем более, если есть дочь, то явно не от хорошей жизни женщина оказалась на улице. Пока я жевала пиццу, переваривая услышанное, бомжиха расспрашивала парня про день, но тот лишь отмахивался. Да как у него мог пройти день? Приехал из клуба, проспался, закинулся наркотой, но в клуб не поехал – насыщенная жизнь, нечего сказать.
– Может ко мне пойдешь? – спросил Люсю мажор, отвлекая меня от мыслей. – Ливень такой!
– Да нет, сыночка, не хочу никого стеснять, нормально мне, – довольно вытерла она рот и ополоснула руки под дождем.
– Какой стеснять! Я один в трешке, Вы там никому не помешаете, – продолжал настаивать мажор.
– Да нет, – улыбнулась она.
Дождь тем временем прекратился и выглянуло солнце, словно не лило только что как из ведра.
– Вот и бельишко как раз просушу, надо следить, чтобы никто не украл, – подытожила Люся, угощая пса корочками от пиццы. Она собрала свои вещи и пошла к гаражам. Мажор собрал оставшиеся куски пиццы и колы и отнес их бомжихе в закуток. Потом собрал мусор, донес до мусорки, и подал мне руку:
– Пойдем?
Я молча оперлась и встала. Дойдя до подъезда, он достал зажигалку и пачку сигарет:
– Покурим?
Я взяла одну и сделала затяжку.
– Ты не смотри, Люся – нормальная женщина, просто ей в жизни не повезло, а так она очень классная, – выдал он, прикуривая мне, – у нее и квартира в том доме есть, – кивнул он на бывший дом художников.
Я аж поперхнулась дымом.
– А почему она тогда там не живет?
– Да, зять – подонок, выгнал ее из дома, а дочери и хорошо, мать под ногами не путается, – зло выдал мажор.
– Вот просто так взял и выгнал, – ехидничала я.
– Угу, – отстраненно бросил мажор.
– Так