потолочные балки и мансарда с ведущей в нее лестницей из красного дерева создавали очень уютную атмосферу.
Поняв, что все окна и двери в доме закрыты, Уотсон прорезал длинную горизонтальную щель в москитной сетке на окне столовой и через него проник в дом. Затем он пробрался к входной двери и впустил Аткинс и Кренуинкел. В гостиной трое убийц наткнулись на Войцека «Войтека» Фриковски, тридцатидвухлетнего начинающего режиссера, выходца из Польши, спавшего на диване, накрытом американским флагом. Фриковски тогда отходил после плотного десятидневного общения с мескалином. Пережив в Польше все жестокости Второй мировой войны, он переехал в Америку, где вел довольно бесцельную жизнь. Его друзья считали, что в нем чувствовалась какая-то «задумчивость и тревожность»: он принадлежал к поколению поляков, «сошедших с орбиты» [9].
С трудом разлепив глаза и увидев стоящие над ним фигуры в черном, Фриковски потянулся и, очевидно приняв незнакомцев за друзей, спросил:
– Который час?
Уотсон направил на Фриковски револьвер и велел:
– Молчать! Не двигайся, или ты труп.
Фриковски напрягся, начав осознавать серьезность ситуации.
– Кто вы такие, – спросил он, – и что вы здесь делаете?
– Я дьявол, – ответил Уотсон, ударив Фриковски по голове, – и я собираюсь заняться здесь своими дьявольскими делами.
Аткинс нашла в бельевом шкафу полотенце и постаралась как можно крепче связать им руки Фриковски. Затем она, по указанию Уотсона, отправилась осматривать дом в поисках других людей. Подойдя к спальне, она через приоткрытую дверь увидела женщину, которая полулежала на кровати и читала. Это была двадцатипятилетняя Эбигейл Фолгер, наследница кофейной империи. В доме на Сьело-драйв она жила с апреля – из-за Фриковски, с которым на тот момент встречалась. Оторвав взгляд от книги, Фолгер улыбнулась и помахала Аткинс, которая тоже помахала в ответ и двинулась дальше по коридору.
Аткинс заглянула во вторую спальню и застала там мужчину, сидевшего на краю кровати и разговаривавшего с беременной женщиной в одном нижнем белье. Это был тридцатипятилетний парикмахер Джей Себринг. Его салон в Беверли-Хиллз привлекал немало богатых и знаменитых клиентов; он первым начал стричь посетителей в отдельном кабинете, а не в общем зале парикмахерской. Во время войны в Корее Себринг служил на флоте. По слухам, он был настолько скрытен по натуре, что его телефонный номер знали всего пять человек.
На кровати рядом с ним лежала его бывшая девушка, двадцатишестилетняя Шэрон Тейт, беременная первым ребенком. Она была на девятом месяце. Тейт не так давно закончила съемки в фильме «Один из тринадцати»[8], в котором сыграла самую большую на тот момент роль, и ее агент обещал: рано или поздно она станет звездой. Тейт родилась в Далласе в семье армейского офицера, и ее детство проходило в разных городах, разбросанных по всему миру. Она была настолько красива, что, когда впервые приехала