из объятий. Не сейчас, когда тела столь откровенно откликались на пыл друг друга. Но девица не могла унять досаду оттого, что старики скорее всего увидели её с соседом милования. Если так, то долго ждать в избе они не будут, скоро выйдут за припозднившейся внучкой.
– Не бойся, сильно не осерчают, – догадался о её мыслях Богдан.
– Поздно уже, пора мне, – прошептала она в его губы, одаривая последним на сегодня поцелуем.
Молодец подхватил его, ворвавшись языком ей в рот. Он словно нарочно распалял девицу обратно, чтоб не уснула она этим вечером без воспоминаний о его ласках. Яра еле оторвалась от него. Взгляд Богдана был прикован к её рукам, поправляющим верх рубахи. Девица сделала шаг в сторону, но он задержал её, чтобы одёрнуть ей подол, напоследок нежно проведя ладонью по обнажённым бёдрам. Срам-то какой, если кто-то их видел!
Яра без прощаний убежала в избу, а Богдан проводил её тихим смешком. Ему-то всё нипочём. Девица решительно выдохнула. Когда она толкнула дверь в дом, старики встретили её взволнованными, но не осуждающими взглядами. Она уселась за стол напротив бабушки и дедушки, не смея поднять на них глаз. Молчание нагнетало воздух. Яра затеребила складку на сарафане, а после обняла себя, прикрывая плечи, потому как казалось, что старики даже сквозь ткань видят следы от поцелуев Богдана.
– Припозднилась ты, внучка, – заговорил дедушка.
Бабушка кивнула, поддерживая его, и добавила:
– Не дело по ночам гулять, тем более не одной.
Щёки Яры заалели. Теперь захотелось закрыть руками не только плечи, но и лицо. Куда уж ей спорить со стариками, когда они во всём правы?
– Торопишься ты, – продолжил дедушка. – Богдан, конечно, молодец ладный. Работящий, услужливый, ничего дурного о нём сказать не могу. Но ты-то всего пару седмиц с ним знакома, а милуешься, будто замуж за него уже вышла. О девичьей чести-то не забывай. Вдруг не разглядели мы злодея за забором, никак обманет тебя.
– Богдан хороший, – тихо сказала Яра. – От ратников меня два раза спасал, помощь свою обещал. Не возьмёт он больше положенного.
О том, где проходит граница «положенного», ей матушка перед неудавшейся свадьбой успела рассказать, потому девица знала, в какой момент остановить Богдана. Знала, но не всегда хотела. О том перед стариками лучше молчать.
– Дело твоё, – согласился дедушка. – Не будим судить его, пока он ничего дурного не совершил. Но ты ж всё-таки не торопись. Несвободна ты, в невестах ходишь, пусть и сбежавших – знал бы об этом Богдан, может, и не подошёл бы к тебе.
– Почему «знал бы»? – удивилась Яра. – Ты ему разве не рассказывал, почему я здесь прячусь?
Дедушка покачал головой.
– Сказал, что ты в беду попала, выручать тебя надо, потому прячем у себя. Подробностей он не выспрашивал, и так молчать согласился.
Сердце заклокотало. Яру будто одновременно облили ледяной водой и кипятком. Она в красках припомнила день, когда прибыли ратники и Богдан привалил её на траву со словами: «Не по твою ли душу, а,