пусты, и соседи с плохо скрываемым любопытством поглядывали в сторону избы, где прощались Яра с Данияром. Охотник прав: даже если он промолчит об отмене свадьбы, жители сами обо всём догадаются. Девица вздохнула. Сколько времени у неё остаётся до появления ратников? Лучина, день, седмица? Неужели ей снова придётся собираться в путь? Только на сей раз ей идти некуда, разве что в лес к волкам или в избушку к ворожее – туда точно никто здравомыслящий не сунется.
В последний раз поблагодарив охотника за помощь, Яра скрылась в доме. Бабушка с дедушкой мигом проснулись от шума и кинулись обнимать внучку, захлёстывая её вопросами.
– Всё хорошо. Уже всё хорошо, опасности нет, – заверяла их девица. – Волки не причинят мне вреда.
Она махнула в сторону стола – уже привычного места обсуждения проблем. Все уселись. Яра с трудом принялась подбирать слова, чтобы поведать события ночи. Девица потёрла виски, покусала губы и приступила к рассказу. Начать она решила с самого, на её взгляд, простого – с того, что их с Данияром семейная жизнь оборвалась так же внезапно, как и началась. Эту весть старики встретили даже с радостью. Они не верили в любовь внучки и охотника, но всё же были ему благодарны за помощь и защиту от волков. К слову о последнем:
– Оборотни напали на нас, и мы бежали, но заблудились, – здорово сократила историю Яра. – Точнее, напали они на Данияра и прочих охотников, а меня лишь хотели отбить от них. Волки отчего-то решили, что я избрана богами, поэтому меня нельзя трогать.
Она пожала плечами, будто бы недоумевая, хотя причину такого отношения знала. Выведать бы ещё истоки, отчего боги наделили крыльями именно её? Бабушка с дедушкой сидели напряжённые, а на словах об избранности переглянулись друг с другом. Меж их взоров явственно скользили невысказанные речи. По спине Яры прошёл холодок.
– Пора ей рассказать, – шепнула бабушка.
Дедушка помотал головой, обречённо поглядывая на внучку, которая скукожилась на табурете.
– Что пора мне рассказать? – срывающимся голосом переспросила она.
Вместо ответа в избе повисло молчание. Оно тяжёлой сетью опутало стариков и девицу, вынуждая их бултыхаться и задыхаться в собственных мыслях.
– Помнишь, ты спрашивала про слепую жрицу? – вздохнула всё же бабушка. – А мы сказали, что нет у нас в Туманке незрячих, кроме тех двух малышек, что давно родились да излечились? Одна из них, верно, твоя ворожея и есть – живёт в роще за деревней, к ней местные за травами и колдовскими советами бегают. А вот вторая… ты.
Бабушка замолкла, уставившись на Яру. Та качнула головой, хотя смысл слов не сразу дошёл до неё.
– Я? – вскоре нахмурилась она, встрепенувшись. – Как? Почему?
Она даже не понимала, какой вопрос следует задать. Бабушка жестом успокоила её и поведала:
– Та девочка родилась первой. Родители погоревали, а после отнесли её к знахарке. Я в ту пору у неё помощницей ходила и знала, что лечит она не только травами, но и чарами. Знахарка