их, никуда не торопился, оставляя лишь загадочные намёки. На самом деле, всё это было гораздо более важным, чем могло показаться на первый взгляд.
Первое сообщение, которое запомнилось Лиррику больше всего, было: «Что ты готов отдать взамен тех знаний, к которым получишь доступ?» Эти слова эхом отзвучали в его голове, терзая его сознание. Но вскоре появлялись и другие, менее серьёзные вопросы – почти шуточные, как те, что часто задают друзья. «Не больно ли тебе было приобрести этот дар, упав с высокой яблони?» или «Ты разрешил себя покусать чёрным змеям?»
В конце концов, на доске появилось последнее послание, написанное дрожащей рукой. На фоне смутных шуточных фраз стоял вопрос, который, похоже, был серьёзным испытанием: «Что ты выберешь? Ты готов заплатить цену за то, что хочешь узнать?»
Этот вопрос висел в воздухе. Он крутился в голове Лиррика, как повторяющаяся мелодия, впиваясь в его мысли. Несколько дней он не мог избавиться от этого, пока однажды, в момент, когда всё вокруг словно затихло, он не произнёс вслух ответ, который до этого держал внутри.
«Да.»
Как только эти слова слетели с его уст, письмо разорвалось на две части, и из них чудесным образом появилась пара ласточек. Одна, не спеша, полетела в сторону заката, а другая, захватив уголёк из потухшего костра, принялась рисовать карту на стене дома, указывая точное местоположение загадочной школы, о которой все так много говорили.
Глава 9. Нити прошлого
– Неравенство возникает из стереотипов, которые вживляются в нас с самого рождения. Мы привыкли думать, что свет – это добро, а тьма – это зло. Но если задуматься, то в самом начале была лишь тьма. И из этой тьмы возникло всё, что нас окружает, включая нас самих. Так что же это значит? Значит ли это, что мы – порождения зла? Нет, я так не думаю. Тьма – это не зло. Это всего лишь начало, пустое полотно, на котором свет рисует свои узоры, свои истории, свою жизнь, – произнес голос, и его слова наполнили пространство, где царила лишь пустота. Тёмные, густые тени, словно живые, тянулись из каждого уголка, но слово было мощным, и оно затмило их.
– Так что же такое зло, и как его победить? – крикнул Лиррик в этот белый, обволакивающий его туман, который висел вокруг, как призрачная вуаль, скрывающая реальность, и саму суть происходящего. Его голос дрожал, но в нём звучала решимость, которая пробивала через пелену сомнений, словно холодный ветер, прорезающий тишину. Лиррик стоял, опершись на колени, окружённый этим зыбким белым морем, но в его сердце бушевала буря, а на языке – огонь, который, казалось, мог сжечь саму тьму.
– Зла нет, мой друг, – ответил второй голос, и он был холодным, как лед, проникающим в душу. – Есть лишь неправильные решения, ошибки, которые мы совершаем, исходя из нашего неведения, из наших ограниченных знаний о том, как устроен мир. Мы боимся тьмы, потому что не понимаем её. Мы называем её злом, потому что не можем принять её как