Кая и отправляйтесь в башню обсерватории, к покоям магистра Хенрика. Мы будем ломать его дверь! – добавил он с улыбкой, в которой скрывалась не просто решимость, а некое злорадство, переплетающееся с удовлетворением от предстоящей мести
Он шмыгнул в тёмный коридор, где воздух был пропитан запахом влажного пергамента и тяжёлых тайн, от которых не могли скрыться даже стены. В этом месте каждое дыхание Лиррика становилось глубже, а каждый шаг – увереннее
Парадная столовая, которую он помнил с юности, была как музей живых воспоминаний, где каждое дерево, каждый камень, каждый предмет хранил следы великих событий и не менее великих людей. Стены, украшенные панелями из красного клёна, мозаики из золота и платины, вплетённые в древесные волокна, рассказывали удивительные истории о блюдах, которые когда-то готовили для величайших магистров. Янтарные буквы, слезшие с этих панелей, перетекали в ковёр из изумрудных травинок, что блестели каплями утренней росы даже в полдень
Полки, тянувшиеся вдоль всего зала, ломились от сервизов: фарфоровые тарелки для мясных пиршеств с узорами из виноградных лоз, хрустальные блюда для рыбных деликатесов, украшенные чешуйчатыми драконами, золотые подносы с гравировками созвездий. В дубовых шкатулках с резными рунами покоились столовые приборы – ножи с рукоятями из оленьих рогов, вилки с зубцами, закрученными в спирали, ложки, что напоминали распустившиеся лилии
Над всем этим, словно небесная река, тянулась гигантская фреска. Её краски переливались, словно живая вода, изображая историю школы: первые магистры, возводящие башни из лунного света, ученики, спорящие у карт звёздного неба, драконы, заключившие пакт с основателями. Каждый, кто входил в зал, видел на стене собственное отражение – крошечную фигурку, бредущую вдоль этого вечного потока времени
Потолок обсерватории был живым, дышащим существом, пропитанным самой сутью магии. Лепнина, тонкая и воздушная, менялась, как погода в этих местах. Она меняла свои оттенки: серебристо-серые, как тучи перед дождём, иссиня-мрачные, когда небо грохотало от грозы, и ослепительно белые, когда снег заполнял мир тишиной. Интересно, мог ли кто-нибудь из тех, кто стоял под этим потолком, представить, что каждый уголок этого магического пространства – это отражение их собственных чувств и мыслей? Иногда с потолка падали настоящие снежинки, лёгкие и хрупкие, как мечты, тая в воздухе, едва касаясь гладких столов с корневыми ножками, вросшими в пол, как древние дубы, пережившие века. Ростки, пробивавшиеся из столешниц, становились частью этого чудо-мира, и их тщательно пересаживали в южный сад. Теперь же в том саду шумел настоящий лес, создавая ощущение волшебства и вечности
Тёплые воспоминания Лиррика прервало громкое «уху-уху» сов, что устроились на месте исчезнувших сервизов. Пёстрые пернатые, выглядевшие как ожившие ковры из перьев, недовольно зашевелились, когда свист Лиррика разрезал