бросил его песчанику, и тот немедленно принялся посыпать содержимым всех, кроме себя.
– Почему ты не используешь её? – хмуро спросил Эол.
– Потому что узоры на моей коже уже содержат ту же пыль, – небрежно ответил песчаник.
Но, поймав тяжёлый взгляд Ниомира, он молча кивнул и высыпал остатки на голову, размазывая по лицу, словно ритуальной краской.
– Что это за тварь? – спросил Эол, вглядываясь в его лицо.
Песчаник усмехнулся.
– Думаю, галинги.
Тишина.
Кто-то судорожно сглотнул.
– Они всегда следуют за кабаном, – пояснил он, скользя взглядом по лицам спутников.
– Сколько их? – голос Ардана стал резким.
Песчаник чуть склонил голову, прислушиваясь к едва слышным звукам, несущимся с ветром.
– Две… может, три особи.
– Этого достаточно, чтобы разорить целую деревню, – тихо сказал Ниомир.
В воздухе повисло тяжёлое молчание.
Наконец, Ниомир выдохнул:
– Слушайте меня внимательно.
Он оглядел их, давая время осознать серьёзность момента.
– У этих тварей никудышное обоняние, но слух отменный.
– А ещё они жутко воняют, – добавил песчаник с кривой ухмылкой. – Так сильно, что вам захочется блевать. А если вас стошнит – вы поднимете шум. А если поднимете шум…
Он не закончил, но и так было ясно, что случится дальше.
– Верно, – кивнул Ниомир. – Поэтому всем заткнуть носы…
Он поднял палец к губам.
– И не издавать ни звука.
Тишина накрыла их, словно тяжёлый саван.
И в этой тишине они услышали, как вдалеке, сквозь чащу, приближаются первые шаги хищников.
Спустя пару минут привычный шум леса исчез.
Пение птиц оборвалось, будто невидимая рука сдавила им горло. Треск кузнечиков стих. Даже порывы ветра стали осторожными, словно сам воздух боялся потревожить приходящую тьму. Лишь глухой скрежет деревьев, чьи стволы надломило время, да шелест сухой листвы под ногами путников напоминали, что мир всё ещё движется.
На верхушках деревьев затаились красные лисицы – безмолвные, словно призраки. Их сверкающие глаза напряжённо следили за землёй, изредка поскуливая, предупреждая о грядущем ужасе.
Напасть не заставила себя долго ждать.
Из клубов пыльной дымки показались уродливые силуэты. Бледная, почти прозрачная кожа их тел выглядела неестественно натянутой, будто высохшая пергаментная бумага, готовая лопнуть от малейшего прикосновения. Воспалённые язвы и бурлящие наросты покрывали их плоть, источая густую, смрадную вонь. От этого запаха казалось, что сама земля разлагается у них под ногами.
Одна из тварей сделала шаг вперёд. Голова её сидела на длинной, хищно вытянутой шее. Она судорожно втягивала воздух через ноздри-щели, но безрезультатно – нюх у галингов был слабым. Гораздо страшнее был её рот. Два ряда крупных ромбовидных зубов блеснули в отблеске солнца, создавая иллюзию нечестивой ухмылки.