себе. В этом доме казалось, что время застыло. А она была частью этого застывшего мира.
Я не знала, как с ней себя вести. Что говорить? Как смотреть? Передо мной сидела женщина, которой было, наверное, около сорока. В молодости она, должно быть, была ослепительно красивой. Даже сейчас – длинные волнистые чёрные волосы, высокая, стройная, в чёрном шёлковом халате. Черты лица – вылепленные, точёные, как у кинозвезды старого Голливуда.
Настоящая femme fatale. Её легко было представить в кружевном платье и с красной помадой. Женщина, которая должна была сводить мужчин с ума. Но вышло, похоже, наоборот.
Я решила, что молчать глупо.
– Добрый день, миссис Томсон. Я Пэм, ваша соседка. Побуду здесь немного – пока не вернётся Найджел.
Она вздрогнула, но не обернулась.
– Меня зовут Дора. И я знаю, кто ты, – сказала она, глядя в одну точку. – Сара боится, что я натворю что-нибудь, пока её нет?
– Видимо, да, – ответила я, пожав плечами.
Она вдруг рассмеялась. Впервые повернулась ко мне. Её чёрные глаза блестели странным, хищным светом.
– Как будто под этими транквилизаторами я на что-то способна, – усмехнулась она. – Они даже из тигра делают котёнка. Ты меня боишься?
– Нет, – я подбирала слова. – Я живу со своим отцом уже восемь лет.
Дора снова рассмеялась. Коротко, сухо.
– Я предупреждала её. Говорила Мэгги, чем всё закончится. Но она не послушала. Посчитала меня сумасшедшей. Я видела, как он с ней обращался. Точно так же, как его брат обращался со мной.
Она замолчала, прищурилась, глядя прямо в меня.
– Только у неё была сестра, которая смогла её вытащить. А у меня… у меня никого.
Я не знала, что ответить. В комнате стояла напряжённая, вязкая тишина.
– Где Мэгги? – неожиданно спросила она.
Я сжала пальцы. Тётя неохотно говорила о маме. И я не хотела ворошить прошлое.
– Она умерла. Восемь лет назад. После этого я переехала сюда.
Дора выдохнула. Хрипло, медленно. Как будто кто-то ударил её по животу.
– От чего?
– Инсульт. Я нашла её в ванной. Уже мёртвую.
– Почему Маргарет тебя не забрала?
– Он не дал развод. По документам он мой опекун. До восемнадцати.
Она резко наклонилась вперёд. Взгляд стал ярким, жгучим.
– Обещай мне. Обещай, что не сдашься. Что он не сломает тебя. Как сломал её. Как его брат сломал меня.
Я сглотнула.
– Я не знаю… Смогу ли. Я боюсь его. Всё время.
– Ты должна! – перебила она. Голос стал резким. – Слышишь? Должна! Иначе они победят. Этот яд, он везде. Он внутри нас. Он не остановится. Он уничтожит всех. Меня. Тебя. Найджела.
Я вздрогнула.
– Причём тут Найджел?
Её лицо исказилось. Пальцы вцепились в подлокотники кресла. Зрачки расширились. Взгляд помутнел.
– Это ты виновата, – прошипела она. – Ты. Ты во всём виновата!
В этот момент дверь распахнулась с грохотом. На пороге стоял Найджел. Его глаза сверкали гневом.
– Что