груди зияла пустота.
Я сжимала кулаки, но это не помогало унять боль.
Я не понимала, что произошло. Почему он так себя повёл? Почему задал те вопросы… был таким холодным?
Неужели он всё это время наблюдал за мной? Смотрел, собирал факты, как охотник изучает свою добычу? Я отвернулась, стиснув зубы. Нет, Каитиро не такой. Я видела, как он жил здесь… каким он был со мной. Или мне только казалось?
Что именно он узнал обо мне такого, что всё перечеркнуло?
Может, он с самого начала лишь притворялся?
Я медленно выдохнула, но это ничего не изменило. Было тяжело дышать.
Оставаться здесь стало невыносимо. Этот дом вдруг перестал быть безопасным. В нём больше не было тепла. Я чувствовала это каждой клеточкой кожи.
Я схватила сумку и начала торопливо собирать вещи. Руки дрожали, и я едва не выронила одну из книг, когда запихивала её в сумку.
Когда всё было готово, я вышла на крыльцо.
Прохладный ветер коснулся лица, остужая пылающие щёки, словно после пощёчины. Наверное, я и правда заслужила. За что-то.
Я опустилась на ступени, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом. Надо собраться. Просто собраться.
Мои пальцы нащупали кулон. Он висел на груди, чуть холодный, как и раньше, и никак не хотел согреваться. Я взяла его в ладонь, рассматривая при свете заходящего солнца.
Небольшой синий камень. Чистый, с чёткими острыми гранями. Выглядел… совсем обычным. Ничего особенного. И всё же, он принадлежал ему. Я погладила камень больши́м пальцем, будто надеясь, что он подскажет, что мне теперь делать.
– Каитиро… – шепнула я почти неслышно. Но ответом была только тишина.
Решение пришло само собой. Я уеду. Прямо сейчас. Не буду ждать утра. В Лорвене у меня хоть останется цель. Дело, занятия. Может, удастся отвлечься.
Дверь захлопнулась за моей спиной мягко, но для меня это прозвучало как финал какой-то старой истории, которая закончилась слишком рано. Или, может быть, слишком поздно.
Я спустилась с крыльца и медленно пошла по знакомой дорожке. Каждый шаг отдавался болью в груди, словно что-то вырывали с корнем.
Я остановилась и ещё раз посмотрела на дом бабушки. Маленький, светлый, с цветами у окна, которые я сама высаживала. Он всегда был для меня тихой гаванью. Местом, где меня любили такой, какая я есть. Где я впервые почувствовала, что жива. Что могу жить.
Бабушка… Она учила меня терпению, учила слышать травы и землю. Говорила, что в мире нет ничего важнее, чем уметь лечить. Не только тело, но и душу.
Я вспомнила, как сидела с ней на этом самом крыльце, как она смеялась, рассказывая истории о дальних землях, где растут самые редкие целебные цветы. Её руки пахли сушёными травами и сладким мёдом. Она пахла домом. Я больше не вернусь сюда. Скорее всего, мне не позволят.
Эта мысль пронзила сильнее, чем хотелось бы.
Я сжала ремень сумки в пальцах, сдерживая дрожь, и развернулась.
Пора идти.
Деревня уже спала, опускались сумерки, наполняя улицы слабым холодом. Воздух пах мокрой землёй и листьями. Я шла медленно, чувствуя, как шаги отдаются глухой тяжестью