были Мар и донья Ана, она восхищалась ими и стремилась перенять от них столько, сколько могла. Всякий раз, покидая дом доктора Альтамиры, она ощущала себя чуть более значимой, нежели когда переступала порог. Вместе с тем в ней просыпалась некоторая досада, обремененная завистью.
Знаю, что не следует желать того, что есть у других, но, Виктор, ответьте же: ужасно ли хотеть родиться в другой семье, отличной от твоей? Грех ли это, по-вашему?
Как-то раз, когда Паулина вошла в спальню Мар, она обнаружила у той на постели ворох наваленных друг на друга вещей.
– Мне они все равно уже не нужны.
В тот день Паулина вернулась домой, неся в руках наряды на любой случай. Ответ от Виктора Гримани ей пришел лишь в конце лета. Из него она выяснила, что, помимо Магги, он страстно любил и свое дело.
Вчерашний день в очистительном цеху выдался поистине напряженным. Температура стружки в варочных котлах достигла наивысшей отметки, и действовать следовало быстро и четко. Суматоха была столь велика, что крики кочегаров добавить или убавить жару заглушали гудки паровоза. При высоких температурах сахар легко сгорает, поэтому нужно быть предельно внимательным и вовремя перенести котлы в охладители…
Паулина написала ответ, пуская в ход самые изысканные обороты, которые ей советовала Мар.
Меня восхищает, что вы с такой страстью пишете о работе. Вы напоминаете мне Мар: она тоже любит свое дело. Я слушаю ее затаив дыхание, стараясь не упустить ни слова. Сегодня она рассказывала мне о том, как снова вправляла дроворубу плечо. Мне бы хотелось увидеть ее за работой, правда, трудно представить, как подобное может нравиться. Иногда она признается мне, что порой не может уснуть, думая о болезни какого-нибудь пациента, обратившегося к ним в приемную. Тогда ночами напролет она листает книги по медицине, пока наконец не отыщет причину недуга. А утром она просыпается с разбросанными по всей кровати книгами, лежащими разворотом вниз, точно мертвые голуби. Если бы у меня заболел ребенок, то, будь я матерью, без сомнений обратилась бы к ней – настолько я ей доверяю.
Мне бы не следовало говорить вам об этом, но, чтобы вы понимали, насколько Мар Альтамира предана своему делу, придется. Отец Гало в качестве вашей невесты выбрал ее: к ней он пошел первой. Но Мар не хочет замуж. Против вас лично – поверьте мне – она не имеет ничего, просто она настолько любит свою работу, что ни за кого и ни за что на свете от нее не откажется: ни из-за страха остаться одной, ни даже в обмен на упоительное утешение быть матерью. Вот почему я так ею восхищаюсь. Жаль только, что она выбрала для себя вечную весну, которой не суждено превратиться в лето.
Искренне ваша,
Глава 6
Коломбрес, декабрь 1894 г.
– Мар, ты бы плащ сверху накинула, – напомнила дочери донья Ана, пока они по пути в церковь обходили заледеневшие лужи. Последние осенние деньки выдались настолько холодными, что дрожью колотило самих