только общий почтовый ящик – небольшая коробочка без замка или чего бы то ни было с раскачивающейся на ветру дверцей.
Когда я доезжаю до галереи АКТОС, здание закрыто и не видно никого, кто мог бы открыть дверь. Один из страхов, когда направляешься
в незнакомое место, – застрять снаружи. Я встаю как можно ближе к стене, чтобы оказаться в тени. Стучу. Твердо, но не очень громко: не хочу быть принятой за сумасшедшую. Осматриваюсь. Звонка нет.
Письмо с инструкциями по стажировке пришло на прошлой неделе. В тот момент я разбирала мамины вещи и нашла несколько коробок со своими детскими вещами. Меня переполняли чувства: мама сохранила все – даже аккуратно свернутые ползунки и маленькие деревянные игрушки, на которых показывала мне основные цвета. У людей детство занимает почти четверть жизни, но в моем случае после неизвестно скольких прожитых столетий детство будет казаться маленькой точкой на горизонте, мигом, в котором я была частью общества почти в нормальном смысле – переживая изменения в теле вместе с друзьями, с которыми происходили те же самые изменения в то же самое время. Всегда знала: в какой-то момент я перестану расти, перестану меняться. Как только тело достигнет расцвета, так говорила мама. В этот момент я навеки замру, не старея, а мои друзья продолжат путь к смерти. И, однако, все детство я хотела поскорее
стать взрослой. Теперь все наоборот. Перебирая
крошечную одежду, я испытывала тоску, желание вернуться назад в детство и отметить каждое мельчайшее изменение, которое со мной происходило. Детскую одежду и игрушки я упаковала в одну сумку, чтобы отдать на благотворительность. Тогда галерея казалась чем-то из далекого будущего, и не было смысла читать письмо. Теперь я достаю телефон и листаю входящие.
Отправитель – директор галереи, мужчина по имени Гидеон. Письмо обращено ко мне, но наверняка такое отправляют всем стажерам, – имя напечатано немножко не таким шрифтом, как остальной текст. «Для нас большая честь приветствовать вас в нашем проектном пространстве, – начинается письмо. – Пожалуйста, в первый день обратитесь к сотрудникам на ресепшене, и они вызовут кого-нибудь встретить вас…» Письмо заканчивается «глубокой благодарностью». Письмо приятное. Но в нем ничего нет о том, как попасть в здание, и вокруг никого нет: ни сотрудников, ни других стажеров. Я гуглю контакты галереи и жму на выпавший телефонный номер – и в этот момент замечаю чуть ниже: «Закрыто. Откроется в 12:00 во вторник», то есть послезавтра.
– Алло? – говорит голос на другом конце линии.
– Здравствуйте, – отвечаю я. – Я стажируюсь в АКТОСе и пытаюсь попасть в здание, но тут никого нет.
На другом конце возникает небольшая пауза. Потом голос говорит:
– Ты… Лидия?
Я жду, не объяснят ли мне, как попасть внутрь, но этого не происходит.
– Да, – отвечаю я.
– Как ты выглядишь? – спрашивает голос.
– М? Это галерея, да?
– Да.
– Окей… –