и пожаром, теперь казался далеко не самым безопасным местом. Солдаты сидели на земле, ожидая хоть каких‑то команд и решений от оставшихся в живых командиров. Если бы артиллерия Екатеринодара возобновила обстрел, это неминуемо вызвало бы панику, давку и новую катастрофу. Белые мундиры мобилизованных и зелёные мундиры регулярных полков перемешались, а люди с потерянным видом слонялись туда-сюда, лишь усиливая беспорядок. Часть миргородцев уже дезертировала, и этот процесс стремительно набирал обороты.
К счастью, противник не предпринимал дальнейших действий. Сражение, казалось, завершилось и не собиралось продолжаться в этот день. Артиллерия Екатеринодара молчала, пехота не наступала, а конница, так дерзко ворвавшаяся в лагерь и обезглавившая короля Михаила, просто ускакала обратно. Дым от пороха постепенно рассеялся, а пожар утих, оставив после себя лишь тлеющие пепелища.
На месте бывшего шатра короля Миргорода Михаила Храброго собрались выжившие в сражении старшие командиры: воевода Кузьма Валун, командовавший южным редутом, начальник разведки Потап Лисий Хвост и командир полка южной засады Макар Невеличка.
– Мне наша ситуация видится как безнадёжная, – обречённо начал их совещание Макар на правах самого опытного из присутствующих. – Давайте признаем очевидный факт – план короля Михаила провалился. Сам он пал в бою, осталось только его тело, головы нет. Штаб, вместе с большей частью его адъютантов, сами видите, уничтожен. – Невеличка понурил голову, демонстрируя своё сожаление о такой потере. – Ефим Красава предал нас. Его полк сейчас полностью деморализован и плохо управляем. Им пришлось пережить три ночёвки в лесу, потом измену командира и приказ сдаться. Как только они вышли из леса – попали под страшный удар конницы и за пару минут потеряли десять процентов личного состава. Ефима, нашли пронзённого копьём прямо в грудь. Видимо, карма!
В его взгляде промелькнуло злорадство, и он продолжил дальше:
– От воеводы Виктора Шеи ничего не осталось, кроме левой руки. Пушечным ядром тело разорвало на части. Наш молодой воевода Илья Зоркий тоже пал. Пытаясь не допустить прорыв конницы в лагерь, был застрелен и затоптан лошадьми. Когда его нашли, он находился без сознания и истекал кровью. Десять минут назад, мне доложили, что воевода умер в госпитале, так и не приходя в чувства. Среди мобилизованных – массовые дезертирства. Мы остались втроём и нам нужно принимать решение.
– Не вижу иного выхода, кроме как отправить к Екатерине парламентёров, – предложил Потап Лисий Хвост, оценивающе поглядывая на Кузьму Валуна. – Причина нашего поражения кроется не в изначальном плане, не в предательстве Ефима и даже не во взрыве порохового склада. Я никогда не видел такой артиллерийской работы, как у их Серафима. Это стало для нас полной неожиданностью. У Екатеринодара не только в три раза больше орудий, но и их скорострельность значительно выше нашей. Да и точность их огня несравнимо лучше. Центральный редут полностью разрушен, потери там огромные.