отвечает. А тот, кто может сделать больно – и не дрогнет. Всё остальное – бутафория. Слова, оценки, выговоры. Он в это не верил. И никогда не верил.
Он верил в другое. В крепкие кулаки, в короткие диалоги, в умение быть своим. В тех, кто стоял рядом. В понятия, которые не записывали в тетради, но по которым жили. Улица была его институтом. Его школой. Его храмом. И она требовала многого.
Когда он пришёл в колледж, он уже не был тем, кем был в школе. Он был фигурой. Не пугалом и не авторитетом. Просто тем, кого замечали. С ним считались. Иногда – звали. Иногда – слушали. Он умел стоять. Умел смотреть. Умел молчать.
Насилие больше не пугало. Оно стало частью ритма. Способом, средством, иногда даже необходимостью. Он не искал конфликтов, но и не отводил взгляда. В этом мире всё решалось быстро. Одним словом. Одним жестом. Иногда – одним ударом.
Всё началось просто. Невинно, почти буднично.
– Лёха, подтянись к магазину, – сказал старший.
Голос ленивый, почти равнодушный. Не просьба – задача.
Он пошёл. Не потому что боялся. Потому что знал: отказ – это не просто слабость. Это метка. Один раз – и ты вылетел. И никто не скажет «прощай».
Возле магазина – двое. Старший. И мужик в мятом пиджаке. Пальцы дрожат. Пачка денег – в руках. Он не прячет её. Наоборот – будто держит на вытянутых.
Старший кивнул: – Заберёшь у него.
Тот даже не поднял глаз: – Давай, – пробормотал. Передал.
Купюры были мятые. Мягкие. Но тяжёлые. Лёха не знал, за что эти деньги. Что он вообще сделал. Просто взял. Не спросил. Не задумался.
Старший усмехнулся: – Молодец. Всё, гуляй.
Он ушёл. Шёл медленно. Деньги в руке будто жгли. Он знал – это была проверка. Проверка не на силу. На молчание. На готовность просто принять. Не задать ни одного вопроса.
Вечером он лежал в темноте. Слышал, как Ваня ворочается в соседней кровати. Когда-то он думал, что брат – просто молчаливый. Но теперь понял: это другая тишина. У Вани – от характера. У него – от необходимости.
На следующий день было коротко: – В двенадцать. Будь.
И он был.
Собрались за гаражами. Тимур, Дэн, Славик, Мороз, Витька. Без слов. Без планов. Всё уже решено. На земле – две сумки.
– Надевай, – бросил Тимур, швырнув перчатки.
Кожаные. Без пальцев. Те самые.
Он надел. Без слов. Пальцы вспотели сразу.
Дэн натянул балаклаву. Следом – остальные. Глаза – единственное, что осталось. Ровные, спокойные. Без эмоций.
– Офисные, – сказал Дэн. – Лавка юридическая. Касса полная.
Лёха не спрашивал. Только кивнул. Значит, не ларёк. Не подворотня. Уже уровень. Другие ставки.
Они двигались слаженно. Проулок. Кирпичная стена. Двор. Вход. Металлическая дверь. Без брони, но с хрустом.
– Время? – спросил Тимур.
Славик посмотрел на часы: – Десять минут, не больше.
Три удара. Хруст. Дверь подалась. Открылась. Внутри – запах