молча начали разбирать вещи, готовясь к ночлегу, пока за окнами медленно, но неумолимо сгущалась тьма, а ветер усиливался, превращая свой шепот в тревожный стон, эхом отдающийся в старых стенах.
– Этот дом, – произнес Андрей, останавливаясь посреди гостиной и медленно поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы охватить взглядом все пространство, – всегда казался мне таким большим и уютным в детстве. Каждый угол был наполнен теплом и светом. А сейчас… он выглядит заброшенным, словно душа покинула эти стены вместе с бабушкой.
Его голос эхом отражался от высокого потолка, усиливая ощущение пустоты. Глаза Андрея скользили по выцветшим обоям, по темным пятнам на потолке – следам протечек, по пыльным занавескам, тяжелыми складками обрамляющим окна.
Лена, с неподдельным любопытством разглядывавшая старинные фарфоровые статуэтки и потемневшие от времени фотографии на полках, медленно кивнула. Её длинные каштановые волосы, собранные в небрежный пучок парой заколок, слегка колыхались от невидимых сквозняков, проникающих сквозь щели в рассохшихся рамах окон.
– Андрей, – негромко произнесла она, – а электричество здесь вообще безопасно? – Лена с опаской посмотрела на старую розетку с обвисшими проводами. – Провода какие-то… трухлявые, что ли.
Андрей подошёл ближе, внимательно осматривая электропроводку. Провода, обмотанные потрескавшейся изолентой, казались настоящим реликтом прошлого.
– Лучше не включать лишний раз, – ответил он, – может быть короткое замыкание. Видишь, как всё обветшало? Эти провода, наверное, ещё со времён прадеда.
Он легонько дотронулся до выключателя.
– Обойдёмся пока так – усмехнулся Андрей. – Днём и так светло, а вечером телефоном и керосинкой пользоваться.
Лена продолжила свой осмотр, по-прежнему внимательно разглядывая старинные фотографии. Её взгляд остановился на черно-белом портрете молодого военного – статного мужчины в форме 1941 года. Дедушка Андрея, совсем юный, смотрел с фотографии прямо перед битвой под Москвой, где и погиб в первые месяцы войны, не успев даже толком начать семейную жизнь.
– Да, – согласилась она, бережно проводя кончиками пальцев по корешкам старых книг, выстроившихся вдоль стены, – но в нём всё ещё есть что-то особенное, почти магическое. Я чувствую, что твоя бабушка оставила здесь частичку себя – в этих вещах, в этих стенах, в самом воздухе, которым мы дышим.
Андрей машинально потянулся к старому выключателю, но Лена мягко перехватила его руку:
– Не стоит, – прошептала она, – давай обойдёмся без электричества насколько это возможно. Ты прав, эти провода могут устроить настоящий пожар.
Она обвела взглядом комнату, где тусклый дневной свет едва проникал сквозь запыленные окна. Старинные часы с массивным маятником казались единственными живыми свидетелями прошлого.
– Смотри осторожно, – предупредил Андрей, – здесь