затянулся, – ответила Ирида, избавляясь от туфель на высоких каблуках.
– Спорили, кто из вас безупречнее одет – Киан Фредерри или ты? – со скучающим видом предположила Сильвия.
Ирида подошла к дочери, изогнув губы в подобии улыбки.
– А почему в такой час не спишь ты? Не можешь уснуть без маминой колыбели?
– Ты не пела мне колыбельные.
– Неправда, – еще шире улыбнулась Ирида. – Ты просто не помнишь, потому что моментом засыпала под мое пение.
– Потому что иначе ты грозилась приморозить меня к кровати и заставить угомониться силой?
– Сильвия, не начинай, – в голосе матери сверкнуло предупреждение. – Я устала и поскорее хочу лечь спать.
Сильвия, поднявшись, выпрямилась.
– Сначала скажи, что вы решили на Совете. Этот дурацкий запрет на выезд отменили?
– Сильвия Андрэа Амаринс, подбирай выражения, когда разговариваешь со старшими, – осадила Ирида. – И не смей требовать от меня что-либо в подобном тоне. Я не одна из твоих подружек.
По спине Сильвии пробежал холод. Однако же она осмелилась настоять на своем:
– И все же. Что вы решили? Мы можем уехать?
– Неужели пребывание дома настолько коробит тебя? – почти искренне изумилась Ирида. – Что такого, если ты пробудешь здесь еще месяц-другой?
– Месяц-другой?! – ошарашенно повторила Сильвия.
– Пропала одна из Райосов, – спокойно пояснила мать. – Девушка даже не приехала на ритуал. Большинство уверены, что это дело рук наших врагов, которые жаждут истребить нас по одиночке. Я уверена, что это не более, чем выдумка, однако ты моя дочь, и я переживаю за тебя. – Она шагнула к Сильвии. Положив руки ей на плечи и заглянув в глаза, сказала столь же тихо, сколь непререкаемо: – И поэтому ты не уедешь отсюда, пока ситуация не разъяснится, и я не буду убеждена, что за пределами Дегхельма тебе не опасно.
Сначала Сильвия побледнела. А потом кровь ударила ей в лицо. Она отскочила, скинув с себя руки матери, и вскрикнула:
– Что? Нет! Ты не можешь! Не можешь держать меня здесь! Я уеду…
Сдержанность Ириды была непоколебимой:
– Твоя подруга тоже никуда не поедет, не переживай. Этот запрет распространяется на всех.
– Это нечестно!
Сильвию разрывали растерянность, шок и удушливое желание… желание кого-то побить!
– Сильвия, держи себя в руках, – наказала Ирида, видя, как добела сжимаются кулаки дочери, а вода в стеклянной бутылке на столике у дивана стремительно закипает.
– Я и так скоро застряну здесь навсегда, ты не имеешь права забирать оставшуюся у меня свободу!
– Сильвия!
Терпение Ириды лопнуло: взмахом руки она заставила кипящую воду вмиг заледенеть, а затем чеканным шагом вновь приблизилась к дочери и, схватив ее за подбородок своими холодными пальцами, жёстко выговорила:
– Ошибаешься, моя милая. Я имею это право. Ты моя дочь, и ты будешь меня слушаться. Не воображай, будто стала взрослой и