на ноту выше произнес Кэйлеб, и его взгляд устремился вдаль. – Потому что все мы хотим провести каждый миг свободы, что у нас остался, за пределами этой тюрьмы.
Айэн, не привыкший к подобным глубокомысленным речам из уст брата, удивился. Из них всех Кэйлеб ближе всех к Обряду Инициации, но до сегодняшнего дня он ничем не выказывал свое отношение к этому. А теперь он вдруг задумался и начал осознавать неминуемое?
Нет уж, слишком не в стиле Кэйлеба. Ясное дело, что он не в себе от количества опустошенных за ночь бутылок. Спиртным от него разило за несколько метров.
Айэн хмыкнул:
– Тогда как иронично, что свою «свободу» ты раз за разом тратишь на просиживание за реальной решеткой.
Старший брат посмотрел на него со странным выражением лица.
– Нет, Айэн. Настоящая решетка однажды сомкнется вокруг нас именно здесь. Дегхельм – наша тюрьма.
Лежа на кровати и двигаясь в такт песни «Play with fire» от Sam Tinnesz, Риа заканчивала эскиз в своем альбоме. Она еще со школы увлекалась графикой. Интересом к рисованию она заразилась от Сильвии, и хоть в отличие от нее Риа художественную школу не посещала, она считала, что у неё неплохо получается.
Полнейший бардак в комнате дополняла гора различных карандашей, разбросанных вокруг девушки на кровати. Увидев такое, Сильвия бы дернула отсюда с горящими волосами или слегла бы с инфарктом. Перфекционист до мозга костей с бзиком на порядок, что поделать. Как бы Сильвии не хотелось это признавать, с матерью у нее намного больше общего, чем кажется.
Риа рисовала любые образы, которые появлялись в голове, будь то реальные вещи или выдуманные. Впервые карандаш с альбомом она взяла в руки немногим позже после смерти родителей, найдя в этом занятии спасение для себя. За рисованием и музыкой ее мысли уходили куда-то далеко-далеко, а назойливые воспоминания прекращали досаждать.
Как дядя Киан вошел в ее комнату с каменным лицом тем пасмурным утром, чтобы сообщить о происшествии, как она отказывалась поверить в то, что он говорит; как в истерике разгромила свою спальню, как всюду искала Джейка, сама не зная, зачем, но нигде не могла его найти. Ему рассказали первым. И он исчез из Дегхельма на несколько недель. В один день Фредерри потеряли четверых. Эта трагедия потрясла весь город, хоть правду и знали только Семьи Хранителей.
Рие было шестнадцать. Это случилось за неделю до дня рождения Джейка. Естественно, что ни о каком празднике не шло и речи. Но позже ее посетил неожиданный гость – Сильвия Амаринс, с которой они с детства не ладили, если не сказать, что терпеть друг друга не могли. Будучи одногодками, в детском саду и в школе они постоянно пересекались, и почти каждый день ознаменовывался новой потасовкой или же как минимум обменом язвительных реплик между девочками.
Рию бесила правильность Сильвии. Сильвию раздражала импульсивность Рии.
Но в тот день Сильвия пришла не ради скандала. Как она позже рассказывала, она и сама не понимала, зачем пришла вообще. Сильвия застала Рию в ее комнате. Зрелище поистине скверное: