в пути предполагаю 2½–3 месяца: декабрь, январь и февраль.
По словам казаков, это время – самое удобное для моей цели, так как именно в это время население наиболее свободно и тогда же устраиваются вечорки, игранчики и др<угие> формы гулянок. В феврале преимущественно бывают и свадьбы.
Расход на продовольствие и ночлег, считая приблизительно 1 р<убль> в сутки, также 100 р<ублей>.
Наконец нужно еще иметь в виду необходимые издержки на угощение (без этого очень трудно обойтись), подарки. Иногда придется, б<ыть> м<ожет>, созвать самому и оплатить вечорку.
На эти расходы, я полагаю, будет достаточно рублей 40–50.
Все остальные расходы, связанные с поездкой (фотографические пластинки, специальная одежда для зимних поездок и т. п.), я буду иметь возможность произвести собственными средствами.
Кроме денежной помощи ходатайствую я перед Отделением Рус<ского> яз<ыка> и Сл<овесности> Императорской Академии Наук о снабжении меня фонографом для записи образцов говора и песенных мотивов.
М. Азадовский
г. Хабаровск, Хабаровская ул. 55
1 ноября 1913 г.389
Из письма М. К. следует, что его первая экспедиция протекала в летние месяцы 1913 г., захватывая, возможно, и часть сентября. В Петербург он так и не поехал. В прошении, отправленном 30 апреля 1914 г. заведующему Одногодичными педагогическими курсами, М. К. называет причины, по которым он не смог вернуться к началу занятий на курсах (т. е. осенью 1913 г.): «…Вскоре после подачи прошения390 я заболел, а потом должен был отбывать учебный сбор в г. Хабаровске в качестве ратника I разряда, который и закончил в середине декабря 1913 года»391. О своей поездке по Приамурью М. К., естественно, не упоминает.
Никакими сведениями о военной учебе М. К. «в качестве ратника» мы не располагаем. Думается, этот «учебный сбор» если и состоялся, то обернулся для него простой формальностью, поскольку в октябре он уже занимался составлением подробного послания в Академию наук.
Куда и кому именно было отправлено это послание, не вполне ясно: то ли непосредственно в Академию наук, то ли Л. В. Бианки с просьбой передать лично А. А. Шахматову (под руководством которого занимался Бианки). Тем более что Лев Валентинович еще ранее пытался обратить внимание академика на своего товарища и многообещающего молодого ученого. 29 ноября 1913 г. Бианки писал Шахматову:
Глубокоуважаемый Алексей Александрович, как-то я и мой товарищ по факультету В. А. Сидоров обратились к Вам с просьбою о том, не найдете ли Вы возможным возбудить перед Вторым Отделением Ак<адемии> Н<аук> ходатайство о пособии кандидату нашего Университета392 М. К. Азадовскому на поездку по станицам Амурского края. Теперь я имею возможность передать Вам прошение М. К. Азадовского и некоторые материалы его и, совместно с товарищами В. А. Сидоровым и Л. С. Троицким, очень прошу Вас ознакомиться с этими материалами.
Не могу взять на себя смелости оценивать присланные М<арком> К<онстантиновичем> материалы и вообще судить о своевременности